- Ты словно горишь, - прошептал он, вновь целуя.
Билл скулил и хотел двигаться на члене, но слабость не позволяла. Поэтому он только клевал поцелуями лицо альфы, не затыкаясь. А когда посмотрел на Тома, то поплыл ещё больше. Тот смотрел одновременно любовно, жадно и подчиняюще. Невозможно было воспротивиться. Мэхорд нагло ворвался в его рот, а потом опрокинул, задвигался мощнее. Ему надоело быть осторожным, ведь Билл готов был к большему. Когда немец отпустил себя окончательно, Бэль Омм начал хрипеть, содрогаясь от фрикций. Томас жадно брал, не жалел, был умеренно груб и не прерывался. С него сошло уже семь потов, он отфыркивался, но продолжал пялить строптивого избранника, чувственно проникая, принося, наконец, остужающее удовольствие его телу. Билл поднял тяжёлые веки и посмотрел на него. Сейчас этот парень был всем для него.
- Помоги мне, - попросил француз, выгибаясь.
Мэхорд взял его член, который тоже сочился, и начал гладить. Юноша захныкал, в нём откуда-то взялись силы, он двигался на член, крутил бёдрами и трясся, но уже от подступающего оргазма.
- Узел, - болезненно прошептал Том, рывком переворачивая Билла.
Они лежали на боку, немец дотрахивал его, целуя солёную шею. Бэль Омм в один момент распахнул глаза, у него перехватило дыхание, всё внутри сжалось. Воющий скулёж вырвался из него, закрепляя доказательства оргазма спермой. А потом он почувствовал распирающий узел на члене, который рос. Томас в этот момент зашёлся затяжным вздохом, сливая в Билла. Они обмякли. Чувствовалась тугость и было немного неприятно, но не больно. Мэхорд улыбнулся, поцеловав любовника в затылок, смахнул с его лба пот и погладил по груди.
- Получше? – спросил сипло и тихо.
- Да.
А потом Билл упал в сон.
Было душно, воняло, хотелось есть и почему-то плакать. Билл открыл глаза и почувствовал удовлетворение. Рядом лежал он, пах собой, защищал. Бэль Омм подорвался, сунул руку к промежности. Дырка распухла, пульсировала, чуть саднило, но было не смертельно.
Он посмотрел во все глаза на Тома. Как тот тут оказался, что они делали? Ну явно не играли в карты или Монополию. О чёрт! Он думал, что это просто припадочный сон или мираж, что это не по-настоящему, потому что его штормило от течки. Сейчас голова прояснилась, жара не было, но желание никуда не испарилось. Ему хотелось трахаться, только вот не так лихорадочно, как вчера. Он в ужасе отшатнулся и тут же поспешил в ванную. Но его накрыло уже через полчаса. Он скулил, стоя под душем, ласкал себя и опять забылся. Голова помутнела.
- Ну куда ты убежал?
К нему вошёл Том, обнимая. Он был помятый, явно встал только-только. Из-за прикосновения Бэль Омм вздрогнул. Он казался оголённым нервом. Мэхорд погладил его по ягодице, пройдя пальцами по расселине. Он был мокрый и готовый. Парень поцеловал француза, чуть подрочив. У того закатились глаза и затряслись руки. Он повернул его к стене, раздвинув половинки. Растраханная дырка пульсировала, и это ему нравилось. Том уткнулся в неё, тут же лизнув языком. Билл застонал, приложив щёку к плитке.
- Ещё, - сказал слабо.
Томас просунул туда язык, смочив слюной. Поводил и вынул, целуя ягодицы.
- Ещё, - взмолился юноша.
Его колотило, сил стоять практически не было, но он держался только на одном упорстве. Том не стал издеваться над бьющимся в агонии телом. Он выключил воду, закинул богатея себе на плечо и вернулся в спальню. Уткнул его лицом в подушку, взяв за волосы, прорычал, чтобы тот не смел противиться, и вновь вернулся к анусу. Билл выпятил зад, с охотой подставляясь, желая, чтобы им владели, а как – уже не заботило.
- Ну же, - подстрекнул он любовника, - не нужны мне нежности.
- Не поверил бы, что ты девственник, - усмехнулся Мэхорд и шлёпнул того по заднице.
Билл распахнул глаза и заскулил. Он крутанул бёдрами, прося ещё. Том дрочил себе, облизывая пальцы, измазанные в смазке омеги. Шлёпнул ещё раз. Юноша крикнул, но с таким удовольствием, что Томаса всего прошило от желания. Он хотел есть, но секс был важнее голода.
- Вставь мне, вставь уже!
- Как скажешь, детка.
На этот раз немец не церемонился. Он тут же ворвался и задвигался, зная, что сфинктер у Билла разработан, больно ему не будет. Тот взвизгнул от удовольствия, запрокинув голову. Его вело со страшной силой, он входил во вкус, зная, что сейчас это именно то, что нужно. Он подстроился под Томаса, который брал. Тот исступлённо двигался, любуясь бледной спиной и небольшой задницей. А когда Бэль Омм стал проявлять инициативу, они начали стонать оба. Один как изголодавшийся падальщик, а второй как жертва стокгольмского синдрома. Тело Билла будто стало легче, удовольствие умножилось, особенно после того, как Том начал вести бёдрами вкруговую. Он рычал и сжимал половинки. А потом навалился, подмял под себя, входил и целовал торчащее ухо. И с этим ничто нельзя было сравнить. Билл уткнулся лбом, сжимаясь, будто хотел остановить член Тома. А тот задушено стонал от такого наслаждения. Их потряхивало от общего желания, тела были горячие и потные, а ладони раскалённые. Они жгли друг друга своей жаждой, прося больше каждый по-своему. А потом почувствовалась тянущая боль. Член немца разбухал, анус Билла становился ещё уже. Эта боль, уже осознанная, не была острой. Том повёл бёдрами, но выйти не смог – произошла сцепка. Его зажало, он задышал Бэль Омму в затылок и излился. Билл выдохнул, постаравшись потереться, но Том-то был тяжёлый, сволочь.
- Сейчас, - зашептал тот и перевернул их.
Билл с облегчением вжался в партнёра, позволив тому подрочить. Мэхорд обнял его поперёк груди, задвигал другой рукой и ласкал ухо языком и губами. Не прошло и пары минут, как Билл кончил, скуля на одной ноте.
Они молчали. Сцепившись, просто лежали, даже не двигаясь. Билл думал о том ужасе, что произошёл между ними за последние сутки. Этого не должно было случиться. То, что немец тут лежал с членом в нём – было ошибкой. Чудовищной и уже не поправимой. Но в данный момент Бэль Омму было хорошо, комфортно и приятно так лежать.
Узел спал где-то через полчаса.