Следующая догадка иглами ужаса втыкается в затылок: вдруг что-то случилось? Тревога берет свое, Раф мажет пальцем по экрану и прижимает телефон к уху:
— Да?
— Александр Дмитриевич Равский? — резко произносит смутно знакомый женский голос.
— Верно.
— Это Алла Теодоровна Андреева, я хочу поговорить с вами о своей девочке.
Андреева? Раф подтягивается на подушке. Единственная эмоция — голое неконструктивное раздражение. От усталости.
— Какой еще девочке?
— Иве Ершовой. Четыре месяца назад вы прислали ей цветы на сто тысяч. После чего у нас состоялся, полагаю, не самый приятный в вашей жизни разговор.
Раф садится ровнее и усмехается:
— Вы мне угрожали.
— Так уж и угрожала. Ерунда какая! Мы можем встретиться? Часа через два у меня будет немного времени.
Раф собирается отказаться, но Андреева добавляет:
— По поводу Ивы.
В ее голосе звучат требовательные, хищные нотки. Или же Рафу спросонья так кажется? Хочется снова уткнуться в подушку и продолжить спать. Он так и делает секунды на три. За это время успевает увидеть сон, в котором девушка с длинными темными волосами весело смеется. И смотрит на него.
Раф открывает глаза и понимает, что до сих пор сжимает мобильный.
— Алекс? Напомните, чтобы я не тратила время. Вы все еще богаты и успешны?
— Да.
Он думает о горячем ужине, режиме «все включено» в койке и девушке. Красивой и гибкой. Стройной. С невероятными глазами.
— Тогда записывайте адрес.
— Диктуйте, я запомню.
Глава 1
Ива
Я замираю с костылем, затем оборачиваюсь и запихиваю его обратно в машину.
— Ива, что ты делаешь? — Мама подходит ближе и грозно хмурится.
— Мне лучше. Правда. Да и тут два шага, ничего страшного, сама дойду.
— Доктор кому сказал беречь, не нагружать? — Мама невозмутимо достает костыль и вручает мне.
— Я и так почти не напрягаюсь. Пожалуйста, не настаивай, я справлюсь.
Мысль появиться перед сборной в столь никчемном виде буквально убивает! Я проверяла: могу продержаться на ногах час. Мне нужен этот час. Жизненно необходим, как кислород. Но мама и слышать не хочет. Разводит руками и повышает голос:
— Ты стесняешься, что ли?
— Нет, просто не хочу никого расстраивать. Я какая-то… жалкая. А я никогда не была жалкой, мам. Пожалуйста.
— Я сейчас же звоню Льву Захаровичу.
Она достает телефон, набирает номер хирурга и начинает жаловаться. Глаза жжет, я сжимаю зубы, выхватываю костыль и, опираясь на него, шустро ковыляю в сторону общежития. Операция длилась дольше пяти часов — я не могу подвести врача и испортить результат его работы. И так уже всё, что могла, испортила, неудачница.
Глупая травма! Я почти восстановилась и должна была ехать сегодня на соревнования. Качаю головой, запрещая себе думать об этом. Не время.
Захожу в корпус и тут же слышу крики:
— Ива! Там наша Ива!
Кожу покалывает от удовольствия. Родные голоса близких людей. А еще я обожаю запах нашего общежития — жадно вдыхаю его, насыщаясь. Если честно, то дома уснуть не получается. У мамы… словно в гостях.
Девчонки спешат навстречу, и мы обнимаемся. Особенно долго — с Таней и Леной, моими самыми близкими подругами. Да, формально, на соревнованиях, мы соперницы, в последние годы делили первые места и даже ссорились из-за внимания тренера. Но все остальное время — неизменно поддерживали друг друга, как никто в мире.
— Как ты? — спрашивает Лена, когда мы отходим чуть в сторону и остаемся втроем. Смотрит в глаза.
Я с трудом выдерживаю взгляд.
— Нормально. Буду болеть за вас изо всех сил. Первые два места точно наши.
— Могло бы быть три, — говорит Таня. — Вы с Леной делите первые два, потом я. Как всегда.
— Ставят Лизу, но она не сможет. Должна была ехать ты, Ива, — с жаром заявляет Лена. Упрямо, быстро. Словно ее слова что-то могут изменить.
— Да ничего, это не важно. Все мысли о том, как вы выступите. И зря вы про Лизу, я в нее очень верю.
— Жаль, что ты не сможешь поехать хотя бы поболеть!
Улыбаюсь шире. Тренер сказала, что не стоит.
Меньше всего на свете я хочу, чтобы девочки ехали с чувством вины или испытывали ко мне жалость. Зря взяла в поездку маму! Она должна была помочь, а не вести себя так, словно мне пять!
Отставляю злополучный костыль подальше и опираюсь на подоконник.