В лето 1800-е опять поднялось войско царское на Пазвандоглу: Мурузбей бухарестский[218] из Волощины и паши из Туретчины. Но ради какой причины, сказать вам? Был один султан в селе Вербица, который был славен тем, что победил немцев при Гюргево[219]. и потому возгордился и не хотел покориться визирю, что был в Шумене с войском турецким. И визирь повелел разорить его палаты. А он убежал в Московию и прожил там шесть лет. После пришел под рукою московскою в Царьград[220], и повелел ему царь вновь выстроить себе палаты. А когда уходил он в Вербицу, собрал войско из турок и христиан. И пошел в Видин, — незнамо о чем толковали с Пазвандоглу. Но пошла молва, что уговорились с Пазвандоглу султану стать царем, а Пазвандоглу — визирем[221]. Ради того ли или иного, но опять двинулось войско на Видин. А мне что делать? Денег и на прожитье не стало, подать с меня ищут. Уйти — худо, не уйти — опять худо. Сперва надобно взять позволение у видинского паши на сбор владычной подати. А я — без митрополии и без епископии, и невозможно мне взять позволение. Был один монах именем Каллиник в Волошине, в монастыре Мариуца игумен
вернуться
Муруз-бей бухарестский — Мурузи-бей, Александр Мурузи из видного рода греков — фанариотов, господарь Молдавский (1792—1793), Валашский (1793—1796, 1799—1801) и вновь Молдавский (1802 — 1808), имевший титул бея (тур. bey, beg — ’властитель, господин’), дававшийся высшим сановникам — гражданским и (с XIX в.) военным чинам в Османской империи, в том числе и правителям округов — «санджаков». Молдавские и Валашские господари (рум. gospodar — из слав.; рум. domnitor) с начала XVIII в. стали назначаться турецким султаном из среды греко-фанариотской знати. «Фанариотами» назывались греки из знатных и богатых фамилий, потомки старинных византийских родов, жившие в греческом квартале Стамбула Фанар (греч. Φανάριον, от φανάρι букв, ’фонарь, маяк’) в Золотом Роге (в бухте у европейских берегов южного входа в пролив Босфор). См.: С. Н. Палаузов. Румынские господарства Валахия и Молдавия. СПб., 1859, стр. 168 и др.
вернуться
... султан в селе Вербица. который был славен тем, что победил немцев при Гюргево — здесь Софроний, по всей вероятности, имеет в виду одного из вербицких султанов — Джангиз-Гирея (см. прим. 74). Победа над «немцами» (австрийцами) при Гюргево (соврем. Джурджу — Giurgiu — город в Южной Румынии на берегу Дуная против болгарского города Русе) была одержана в начале австро-турецкой войны 1788—1791 гг. (П. Миятев. Потомки крымских Гиреев, стр. 296).
вернуться
... он убежал в Московию и прожил там шесть лет. После пришел под рукою московскою в Царьград — сообщаемое Софронием имеет некоторое историческое основание. Сын последнего крымского хана Шагин-Гирея (ок. 1755—ок. 1787) действительно был взят в Петербург. Передавая события по слухам и согласно народной молве, Софроний в одном лице смешивает два исторических персонажа (см. прим. 221).
вернуться
... уговорились с Пазвандоглу султану стать царем, а Пазвандоглу — визирем— народная молва, сообщаемая Софронием, опиралась на историческую истину. Российский император Павел I (1754—1801) обещал сыну крымского хана (называемому Софронием «султаном») султанский престол в Стамбуле. Прибыв в Турцию по ходатайству русского правительства, но потеряв (со смертью Павла I) надежду на осуществление своего замысла, «султан», по-видимому, обратился за помощью к Пазвандоглу. Сведения о возможностях такого замысла имеют место в одном французском дипломатическом донесении Наполеону Бонапарту (тогда еще первому консулу) 1801 г. В нем сообщается о пребывании в Видине «татарского принца» из династии Саим-Гиреев (Шахин?-Гиреев), принятого с большими почестями. По словам донесения, принц получил отличное образование при дворе Екатерины II. Он храбр, настроен гуманно и нечужд идей либерализма (Ив. Павлович. Исписи из француских архива, стр. 123— 124). В одном из своих писем (от 23 июня 1802 г.) управляющему коллегией иностранных дел князю В. П. Кочубею Пазвандоглу упоминает имя Мехмеда Джингиз-Гирея Султана (77. Н, Орешков. Няколко документа за Пазвандоглу и Софрония Врачански, докум. № 7, с. 37—38). П. Миятев считает, что это был Саим Гирей, сын вербицкого султана (Потомки крымских Гиреев, стр. 296). Ввиду запутанности у Софрония вопрос этот нуждается в дальнейшем выяснении. В сущности о занятии султанского трона втайне мечтал сам Пазвандоглу.