Наиболее чуткие искусствоведы пришли к выводу, что на пелене запечатлена не просто процессия с выносом иконы (будь то один из моментов «венчания на царство» или крестный ход), а явление совершенно другого рода. Речь идет о повторении в Москве так называемого Вторничного действа с константинопольской иконой Богоматери Одигитрии.{821} В Москве чтилась реплика Константинопольской Одигитрии, хранившаяся в Вознесенском монастыре.{822} В столице Ромейской державы Вторничное действо было чуть ли не главным еженедельным духовным событием в жизни города, собиравшим едва ли не все его население и многочисленных паломников. Во время Вторничного действа великая святыня Константинополя — образ Богородицы Одигитрии, написанный святым евангелистом Лукой, — чудесным образом становилась невесомой, бесплотной, тогда как в другое время ее сложно было сдвинуть с места. Тот, кто придерживал образ во время чуда, будто кружился с ним по городской площади, освящая таким образом столицу.
Учитывая то, что пелена была создана в годы ожесточенной борьбы за власть, можно связать воспроизведение чудесного действа с Одигитрией с «венчанием на великое княжение». Каким образом были соединены эти два события и в какой последовательности они шли, предмет для будущих исследований. Но известно, что на русских иконах того времени в одном изображении соединялось подчас несколько событий, произошедших в разное время, но связанных между собой. Не исключено, что таковым было и изображение с пелены 1498 года: в нем соединились «венчание на великое княжение» Дмитрия-внука (случившееся, согласно летописным данным, в воскресенье) и действо с иконой Богородицы (не исключено, что оно произошло во вторник).
Далеко не все персонажи, изображенные на пелене, могут быть отождествлены с реальными людьми. Но вероятнее всего, что с левой стороны во втором сверху ряду старец с седой бородой — это Иван III, следом — с черной бородой — Василий, а за Василием — Дмитрий-внук, представленный безбородым юношей в позе причастника. Над головами Ивана III и Дмитрия — нимбы. Именно дед и внук — главные герои этой пелены, именно их выделяет и превозносит Елена Волошанка — автор идеи композиции.
А где же Софья? Скорее всего, она изображена в желтом одеянии в левом нижнем углу. Ее легко узнать по «таблиону», нашитому на ее плече. Подобные «таблионы» с изображением двуглавого орла нашивались в Византии на одежды тех младших представителей императорской семьи, которых не рассматривали как возможных наследников престола.{823} Более «невыигрышного» места на пелене сложно представить! Поместив Софью в угол композиции и сопроводив ее образ нашивкой-«клеймом», Елена Волошанка постаралась передать вполне определенную мысль: роль Софьи при дворе ничтожна, и ее сын никогда не унаследует власть. Софья с пелены Елены Волошанки напоминает «бедную родственницу», «скитающуюся, аки странница», — как бы выразился летописец, автор рассказа о поведении Софьи накануне «стояния на Угре».
В литературе встречается мнение, будто Софья специально нашивала на одежду «таблион», подчеркивая тем самым свою причастность к роду византийских императоров и права на наследование константинопольского престола.{824} Но Софья не могла нашивать такие «таблионы»: это бы означало, что она признает себя второстепенной фигурой в семье Палеологов и не связывает с собой и своими детьми продолжение династии.
Согласно другому мнению, Софья изображена на пелене 1498 года в нижнем ряду, четвертой слева, в высокой шапке с меховой оторочкой, в торжественном платье с золотыми застежками. Софья здесь будто предводительствует женской частью великокняжеской семьи.{825} Однако эта гипотеза не представляется убедительной: едва ли Елена Волошанка интерпретировала образ Софьи таким образом. Не исключено, что статная особа в нарочито парадном одеянии — сама Елена.
Как уже было сказано, загадочная сцена с пелены не является перенесением на ткань точной последовательности событий декабря 1498 года. Более того, известно, что Софья и Василий и вовсе не присутствовали на «венчании на великое княжение», ибо были удалены с великокняжеского двора. Но пелена отражает именно идеи, а не физическую реальность.
В ходе исследований пелены 1498 года последних лет удалось выявить две ее важные особенности. Во-первых, несмотря на то что восприятие Вторничного чуда с иконой Одигитрии на Руси восходит к домонгольским временам,{826} именно в конце XV века оно приобретает исключительную актуальность. В московском действе с репликой константинопольской Одигитрии «сакральное пространство Москвы отождествляется с Константинополем — священной столицей великой империи, Новым Иерусалимом и Вторым Римом».{827} Во-вторых, на пелене легко заметить изображения двух зонтиков-«солнечников»: один — над великокняжеской процессией, другой — над митрополичьей. Подобные «солнечники» в Европе представляли собой символы высшей власти римского папы и императора. Так, в римской церкви Четырех мучеников, при которой одно время жил отец Софьи Фома, сохранился цикл фресок середины XIII века, изображающих историю «Константинова дара». (Это рассказ о крещении императора Константина папой Сильвестром и легенда о том, что за крещением последовала передача папе светской власти над Западной Римской империей.) Чтобы подчеркнуть «первенство» папы как светского государя, автор фресок изобразил императора Константина держащим над понтификом зонтик-«солнечник». Но эти же «солнечники» символизировали власть и светских правителей — например венецианских дожей.{828} Известны также средневековые миниатюры с изображениями «солнечников» над ветхозаветными царями (замечено, что художники придавали им черты императоров).