– Так должно быть, Элис. Если бы никто не умирал — и людей и зверей было бы много-много, и им негде было бы жить.
– Ты говорила, что раньше людей и было много-много.
– Да. И жили они в городах. В больших домах друг над другом. Таких высоких, что верха не видно.
– Как Гранейские скалы?
– Некоторые даже выше.
– А потом?
– А потом пришла Смерть, и все умерли.
– А где сейчас эти дома?
– Некоторые разрушил ветер, размыла вода, и они упали, а некоторые и сейчас стоят.
– Ты покажешь мне?
– Нет, это далеко. – Что-то в ней менялось в этот момент. – Хочешь, покажу на картинке. И она доставала из сундука книгу.
Сверху начал пробиваться дневной свет. Элис не хотелось вставать, даже уже совсем проснувшись, в воспоминаниях она оставалась в том времени, когда Шейла была жива. Ей казалось, что даже теперь, когда её нет, мать наставляет её из воспоминаний. Она знала очень много и хотела, чтобы вся её память досталась Элис, но не успела. Вот почему воспоминания были так ценны, в них было то, что ребёнком Элис не могла ещё понять, но просто запомнила, и теперь, через время, она получает это знание из прошлого и теперь уже понимает его. Зачем оно ей? Почему-то казалось, что это очень важно.
Элис потянулась в угол, нащупала хворост и кору, аккуратно сложила их на углях и раздула огонь. Кора сразу окуталась пламенем, испуская кружащиеся искры. Потом взяла старый чайник с верёвкой, пролезла наружу и кинула его с уступа в реку. Она даже не смотрела вниз, точно зная, когда чайник наполнится водой, это движение было заучено каждодневным повторением. Она смотрела на противоположный берег, где лес кончался, и внизу, у посёлка, скалы поднимались ещё выше. День обещал быть серым, но тёплым, как раз хорошее время для расставания с родными местами. Но что-то ещё, кроме привязанности к дому, удерживало её, и она осознала, что сегодня не уйдёт.
Чайник подхватило течением и он громыхнул о камни. Она потянула верёвку. Уже очень скоро никто не будет кидать чайник с этого уступа, в тайнике останется только самое тяжёлое и ценное: книги с картинками, которые она так любила. Ну ничего, когда-нибудь она вернётся за ними. Когда у неё уже будет свой дом, настоящий. Может быть, семья.
Ещё с осени Элис перетаскала все книги в пещеру. Отец не заметил. Все вещи Шейлы были давно брошены в открытый сарай, они лежали на земле под навесом, и с наступлением зимних дождей могли просто промокнуть. Они были никому не нужны. Кроме Элис.
Началась долгая и тёмная зима. Она приходила в пещеру и при свете очага рассматривала картинки. Наверное, тогда она и осознала, что ей уже незачем возвращаться в деревню.
Убежищем ей стала пещера её детских игр. Когда-то она нашла её на полпути от деревни к посёлку, если идти через лес напрямик. Тогда это было далеко для её маленьких ног. Эта пещера не была обычным пастушьим укрытием. Это была настоящая Тайная Пещера! Вход располагался на уступе отвесной скалы на высоте пятнадцати локтей над водой, и он был прикрыт кустами, так что с другого берега он тоже был незаметен. Чтобы спуститься на уступ, надо было знать, где он находится, потому что с края обрыва было видно множество таких уступов, поросших изумрудным мохом* и земляникой.
Именно так она и нашла пещеру, собирая землянику. Внутри было сумрачно, но не темно. Летнее солнце проникало через трещину в потолке — отличный естественный дымоход. Она наткнулась на старый очаг, зола и угли уже успели уплотниться, им точно не пользовались много лет. Чудесное Тайное Убежище — мечта любого ребёнка. Она никому не рассказала. Словно знала, что когда-нибудь пещера пригодится ей, станет домом на долгую половину зимы. Никому, кроме друга своих детских игр, маленького Питера из деревни. А теперь, когда Питер уже ничего не сможет сказать, её тайник с книгами никто не найдёт. Да и будет ли искать.
Зима выдалась холодной, по утрам скалы покрывались инеем, словно белым мехом, а дождь замерзал снежинками, тогда Элис выходила на уступ, подставляла руки и разглядывала, как игольчатые кристаллы у неё на ладони таяли, снова превращаясь в капли дождя. Казалось, каждая снежинка добавляла холода в этом лесу, и, замёрзнув, Элис возвращалась в тёплый полумрак пещеры.
Остаток зимы прошёл быстро, и теперь, собираясь в путь, она, конечно, хотела бы взять с собой все свои книги, но тяжёлая ноша только мешала бы в дальней и возможно, опасной дороге. Можно было, конечно, раздобыть где-нибудь телегу, или найти попутчика, но тогда её отъезд растянулся бы до середины лета. Да и попутчик, скорее всего, довёз бы её до ярмарки, а это всего лишь пятая часть пути. Поэтому она решила взять с собой только небольшой запас еды и несколько дорогих для неё вещей. Фигурку лошади из камня, что стояла теперь в пещере на каменной полке над очагом и...