— Эй, ты чего? — выдохнула Ирэн, почувствовав мое напряжение.
— Извини, просто переживаю.
Она улыбнулась.
— Ты же сам мне говорил: все будет хорошо. Теперь я это знаю.
Она снова приблизилась ко мне, сильнее ухватилась за волосы, и я сдался. Пусть идет, как идет, хотя я до конца и не понимал, где заканчивалось колдовство Радаманта и начиналась воля самой Ирэн. И была ли она вообще, эта воля?
— Таааак… Вот вы где, чертовы голубки!
Мы резко оторвались друг от друга, услышав резкий голос Матильды.
Наставница смерила нас обоих тяжелым взглядом и уставилась на меня, крутя в руках незажженную сигарету.
— Придется объясниться, ваше сиятельство.
Глава 23
— Ирэн, иди переодеваться к ужину, — приказала баронесса.
— Тетушка, я…
— Быстро!
Девчонка потупила взгляд и медленно, почти что робко, открыла входную дверь. Я спустился на пару ступеней ниже.
— Прозвучит глупо, но это и правда не то, что вы подумали, ваше благородие, — сказал я.
Матильда криво усмехнулась, но ее глаза метали молнии.
— Это выглядело именно так, как выглядело, Михаил, — она убрала сигарету в портсигар и кивнула на дверь. — В мой кабинет. Живо.
Отпираться было поздно, да и не имело смысла. Кивнув я поднялся по лестнице и отворил дверь, пропуская наставницу вперед. Не успели мы пересечь помещения для слуг, как уже почти что на пороге большого холла нас встретил Василий.
— Ваше благородие, тут звонили…
— Не сейчас! — Матильда рявкнула с такой злостью, что обычно по-английски невозмутимый лакей икнул от неожиданности. — Михаил, идем.
— Не знаю, что вы натворили, но помилуй боже ваше сиятельство, — шепнул он мне вслед.
Вот уж и правда помощь небес мне бы сейчас не помешала.
Матильда поднялась, перешагивая через ступеньку, зацепила мыском туфельки край ковра и раздраженно пнула несчастную ткань. Дааа, я, кажется, и правда вызвал бурю. Не припомню ее в таком гневе.
Видать ты, Миха, умудрился наступить на самую больную мозоль…
Матильда отперла замок, рывком распахнула резные дверные створки и влетела в плохо освещенное помещение.
— Запри изнутри, — велела она.
Пока я возился со щеколдой, баронесса включила свет и подошла к небольшому столику, уставленному графинами и бутылками причудливой формы. Взяла стакан с толстым дном и плеснула немного янтарной жидкости. Я принюхался. Кажется, виски. Осушив один стакан залпом, она тут же налила следующий, закурила и повернулась ко мне. Комната наполнилась удушливым запахом вишневого табака.
— Другого времени придумать не мог? — голос наставницы на удивление прозвучал ровно. Видимо, первая волна гнева улеглась.
— Пожалуйста, выслушайте меня, — я шагнул ближе и, вдохнув слишком много дыма, закашлялся. Блин, ну могла она хоть иногда курить что-нибудь другое? — Все действительно совсем не так, как выглядит. Я сожалею, что вам пришлось стать тому свидетельницей, но нам с Ирэн нужна ваша помощь.
— Свечку держать не буду и сводничать не стану, — хмуро отозвалась Матильда и сделала еще один небольшой глоток. — У тебя есть только один шанс все объяснить. И от этого будет зависеть твое дальнейшее пребывание в моем доме. Понял?
Я кивнул.
Черт, говорить нужно очень аккуратно. Я решил рассказать Матильде о встрече с Радамантом, но не хотел упоминать о вопросах, которые он посоветовал мне задавать. Матильда была слишком близка к Корфу, и наверняка предупредила бы его, начни я ковырять не в ту сторону. Придется изворачиваться и дозировать правду избирательно.
Проклятье. Я еще толком ничего не сделал, даже успел как следует влезть во все эти игрища, а уже был вынужден скрываться и интриговать.
— Ну? — торопила Матильда. — У нас мало времени, а дел перед завтрашним полно. Быстрее.
— В нашей усадьбе был тот человек с парализованным лицом, — пошел с козырей я. — Мы с Ирэн видели его, когда возвращались с Полигона.
Матильда недоверчиво на меня уставилась, жадно затянулась и поставила стакан на стол.
— Когда?
Я взглянул на часы.
— Чуть больше часа назад.
— Что было? Говори!
Я рассказал ей о разговоре, о том, что косоликий назвался Радамантом, о том, что он понял природу моего дара и заинтересовался им. Успокоил, что Ирэн и Матильда Радаманта не интересовали.
— Он так и сказал — что нас нет в его списке? — уточнила наставница.
— Да. И у меня есть гипотеза, с чем это может быть связано.
— Я же сказала — не лезь в это дело, — раздраженно бросила Матильда.
— Ответьте мне на один вопрос: члены вашей семьи были в составе Особой комиссии по вопросам ограничения применения Благодати при Сенате?
Баронесса удивленно моргнула.
— Нет… Никогда.
— Вот поэтому вас в списке и нет.
— Это — твоя теория? Что некий могущественный одаренный мстит семьям членов Комиссии?
— Думаю, да, — кивнул я. — У меня мало сведений, но все это можно проверить. Если найти списки участников, сопоставить с происшествиями…
— Михаил. Миша… Хватит. Остановись, — Матильда нервным жестом воткнула окурок в пепельницу. — Пожалуйста, остановись. Даже если ты прав, это вопрос высочайшей государственной важности, и им будут заниматься матерые ищейки. И если продолжишь самодеятельность, ничем хорошим это не закончится. Ты подвергнешь себя большому риску, и никакой родовой источник тебя не спасет. Благодать не делает тебя бессмертным. Я понимаю, ты очень хочешь реабилитировать свой род в глазах государя и света. Это похвальное стремление, и я уверена, что у тебя еще будет шанс проявить достоинство и благородство на благо страны…
— Я делаю это не для того, чтобы выслужиться! Я хочу, чтобы все это прекратилось! И чем быстрее мы найдем виноватых и обезвредим их, тем лучше. И поэтому я требую встречи с Вальтером Макаровичем.
Матильда вскинула бровь.
— Требуешь? Боюсь, ты не в том положении, чтобы сейчас чего-то требовать.
— Я еще не все рассказал. Радамант стер память Ирэн — о разговоре помню только я. И еще он, кажется… заколдовал вашу племянницу.
— Что?
— Залез ей в голову. Тот поцелуй, за которым вы нас застукали… Думаю, Ирэн делает это не по своей воле. Полагаю, Радамант внушил ей мысли. Это ведь возможно?
— Конечно, возможно. Даже средний менталист в теории способен на подобный трюк. Но зачем ему это делать?
— Думаю, он хотел нас напугать, — протараторил я первое, что пришло в голову. — Показать могущество. Что он может вертеть аристократами как куклами в театре. И, скажу честно, это и правда жутко. Ирэн стала вести себя совершенно иначе. Она первая полезла ко мне целоваться, просила завтра пригласить ее на танец…
Матильда удивленно моргнула.
— И правда. Совершенно не похоже на Ирэн. Она на пушечный выстрел не подпускала к себе ухажеров. Потому-то я и разгневалась, застукав вас. Мне всегда думалось, что если уж Ирэн и решится на сближение с кем-то, то это будет серьезно. А сейчас неподходящее время для сердечных дел. Даже если бы я одобряла это союз…
Я нервно сглотнул. Какой к черту союз? Двадцать первый век на дворе, пусть и в мире победившей монархии, но все же… Всего один поцелуй. Ладно, не один, но… Мне казалось, что порядки в свете стали чуть мягче. Видимо, Матильда сохраняла приверженность старым традициям.
— Ваше благородие, я прекрасно понимаю, что у этого… хм… союза не может быть будущего.
— Тогда зачем поддался искушению?
— Буду честен. Матильда, вы ее видели? Поставьте себя на мое место. На какой-то момент я просто потерял контроль. Может Радамант и мне мозги подправил, я не знаю. Но, клянусь, у меня и в мыслях не было пользоваться слабостью Ирэн. Я обещал обращаться с вашей племянницей как подобает — и я сдержу слово. Собственно, поэтому я и требую встречи с Корфом — нужно, чтобы Ирэн посмотрел сильный менталист.