Женщины замирают.
НЕНАШИНСКАЯ. Я говорю ей: «Зина, на хрена тебе Бог, если тебя дети бросили? Они в России, ты — здесь». Я когда в войну на теплоходе… там сироты-дети худющие. И хоть бы кто выжил, который молился. А я просто в углу, подальше от туберкулезных. Все думала, что людоедство будет.
Пауза.
НЕНАШИНСКАЯ. А когда доплыли, то умерли многие. И которые молились — все умерли. Я говорю ей, Зина, а какие у вас взносы?
Медленное затемнение.
Сцена 20
Ночь. Тишина. За шкафом храпит Ненашинская. Денис ворочается в постели.
НЕНАШИНСКАЯ (во сне). Уйдите… уйдите!..
Денис садится в кровати.
НЕНАШИНСКАЯ. Уйдите!.. уйдите!.. из палисадника!.. не рвите!.. не рвите сирень!.. сирень…
Денис встает, ищет тапочки впотьмах. Снимает трусики, идет на ощупь.
Входит в туалет, не зажигая света. Слышно журчание.
Открывается дверь из спальни Соколовых. Наружу высовывается голова Алены Сергеевны. Она слушает журчание. Затем подходит к двери и затаивается.
Дверь открывается и крадущейся походкой выходит Денис.
СОКОЛОВА (ловит сына). Сволочь! скотина неспящая!
ДЕНИС (пугается). А-а! а-а! а-а!
СОКОЛОВА. Закрой рот — всех разбудишь. Отец встанет — всех прибьет. (Включает свет.) Ты почему без трусов?
ДЕНИС. Чтобы не опписаться? Я в прошлый раз трусы опписал.
СОКОЛОВА. Включай тогда свет!
ДЕНИС. Тогда вентилятор будет шуметь.
СОКОЛОВА. Смывай тогда хорошо, а то от мочи — вонище.
ДЕНИС. Тогда шумно будет.
СОКОЛОВА. Все равно ты мать будишь. А потом у меня днем голова болит и сердцебиение.
ДЕНИС. Извини.
СОКОЛОВА. Еще раз встанешь — оторву хер, на хер. Иди.
Расходятся.
Денис возвращается к себе в комнату. По дороге он захватывает пустую пластиковую бутылку из-под минеральной воды.
Он ставит ее возле кровати. Ложится. Вновь садится. Берет бутылку и откручивает пробку, вставляет кончик члена в горлышко. Мочится.
НЕНАШИНСКАЯ. Где-то льется.
Закручивает крышку, убирает бутылку.
НЕНАШИНСКАЯ. Деня, где-то лилось. Не у нас ли?
ДЕНИС. Нет. Это у соседей.
Ксюша идет по коридору.
СОКОЛОВА (появляясь в дверях, злорадно). Опять?!
КСЮША (пугается). А-а!
СОКОЛОВА. Я думала, что Деня опять пошел.
КСЮША. Бе-бе.
Отдаленное журчание.
НЕНАШИНСКАЯ. Опять льется.
ДЕНИС (сквозь сон). У соседей…
Ксюша возвращается.
СОКОЛОВА (появляясь в дверях, с надеждой). Опять?!
КСЮША (пугается). А-а!
СОКОЛОВА. Я думала, что Деня опять пошел.
КСЮША. Бе-бе. (Исчезает за дверью комнаты.)
Пауза. Вновь храпит Ненашинская.
Через некоторое время Соколова входит в комнату сына.
СОКОЛОВА. Не могу из-за тебя уснуть. (Садится на кровать.)
ДЕНИС. А я тоже не сплю.
СОКОЛОВА. А ты-то что?
ДЕНИС. Бабуля во сне кричит и разговаривает.
СОКОЛОВА. Да?.. вон она как храпит. Всех затрахала и храпит.
ДЕНИС. Да уж…
СОКОЛОВА. Кто больше всех кровь пьет — тот ночью храпит. Отец спит — так он работает! А Ксюшу пушкой не поднимешь… такая она усталая у нас.
Пауза.
ДЕНИС. Мамочка, давай их всех убьем.
СОКОЛОВА (всполошившись). Опять! опять! началось! бред! (Порывается встать, чтобы позвать кого-нибудь.)
ДЕНИС (удерживает ее за руку). Нет, у меня кончилось.
СОКОЛОВА. Кончилось? Тогда что ты такое говоришь?
ДЕНИС. Давай, мама, их всех убьем. Тех, кто не взял Ксюшу на работу.
СОКОЛОВА (садится обратно). На какую работу, Деня?
ДЕНИС. Помнишь, когда она хотела устроиться переводчицей в гостиницу к иностранцам?
СОКОЛОВА. Помню-помню. А сейчас это зачем вспоминать?
ДЕНИС. Я просто лежал и вдруг в голову пришло. Само по себе. Помнишь, вы предлагали им тысячу долларов, чтобы Ксюшу взяли без связей?
СОКОЛОВА. А ты откуда знаешь?
ДЕНИС. Ксюшка проболталась тогда еще.