Но вернемся к «Облакам» Аристофана. Наконец Стрепсиад видит в «мыслильне» и самого Сократа: тот расположился в подвешенном к потолку гамаке. Старик обращается к нему:
Стрепсиад: Сократушка!
Сократ: Чего ты хочешь, праха сын?
Стрепсиад: Скажи сначала, чем ты занимаешься?
Сократ: Паря в пространствах, мыслю о судьбе светил.
Крестьянин вступает с философом в разговор и по привычке ввертывает «клянусь богами». Сократ заявляет, что богов у них в «мыслильне» не признают, а поклоняются облакам. Тут же появляется хор облаков (по нему и названа комедия), восхваляющий Сократа.
Предводительница хора облаков:
…Ты же тем нам приятен, что ходишь босой,
озираясь направо, налево,
Ходишь чванно и важно, в лохмотьях,
дрожа, вскинув голову, нас обожая.
Старику, конечно, странно слышать это ниспровержение народных верований, он пытается их защитить.
Стрепсиад: Ну а Зевс? Объясни, заклинаю Землей,
нам не бог разве Зевс Олимпийский?
Сократ: Что за Зевс? Перестань городить пустяки!
Зевса нет!
Стрепсиад: Вот так так! Объясни мне.
Кто же дождь посылает нам?
Это сперва расскажи мне подробно и ясно…
Сократ: Да нимало не Зевс. Это — Вихрь.
Стрепсиад: Ну и ну!
Значит. Вихрь! И не знал я, деревня.
Что в отставке уж Зевс и на месте его нынче
Вихрь управляет вселенной.
Заметим сразу, что концепция мирового Вихря не имеет ровно никакого отношения к реальному Сократу, она — из арсенала ионийских натурфилософов более ранней эпохи{12}. Аристофановский же Сократ резюмирует.
Сократ: И не будешь иных ты богов почитать,
кроме тех, кого сами мы славим?
Безграничного Воздуха ширь, Облака
и Язык — вот священная тройца!
Стрепсиад поступает в учение к Сократу, но вскоре тот его прогоняет за неспособность. А в качестве платы за обучение забирает плащ. Старик возвращается домой, к сыну, и там начинает ему излагать сократовскую мудрость, как он ее понял:
Стрепсиад: Нет никакого Зевса, мой сынок.
Царит Какой-то Вихрь.
А Зевса он давно прогнал.
В конце концов ему удастся все-таки уговорить Фидиппида, чтобы тот сам пошел поучиться в «мыслильню». Юноша проходит полный курс, и результат оказывается двояким. С одной стороны, теперь он, в совершенстве владея искусством демагогической речи, быстро отваживает от дома соседей-кредиторов. С другой же стороны, он начинает «угощать» отца тумаками. А когда старик возмущается, сын приводит логические аргументы в пользу того, что детям можно бить своих родителей.
Фидиппид: Сложеньем изощренных слов и мыслей я занялся
И доказать могу, что сын отца дубасить вправе.
Отчаявшийся крестьянин берет факел, идет и поджигает «мыслильню» Сократа, восклицая при этом:
Стрепсиад: Зачем восстали на богов кощунственно?
Следы Селены вы зачем пытаете?
Коли, руби, преследуй! Много есть причин,
А главное — они богов бесчестили!
Этим и кончается комедия. Нетрудно заметить, что тот образ Сократа, который в ней выведен, содержит целый ряд резких, грубых противоречий с действительностью. Сократ не занимался натурфилософией — объяснением законов природного мира (может быть, в молодости он и отдал дань этой дисциплине — вопрос является спорным и будет рассмотрен в одной из следующих глав, но, во всяком случае, ко времени постановки «Облаков» он давно уже сконцентрировался на изучении человека и общества). Не преподавал он и риторику, искусство красноречия. Ничто в идеях реального Сократа не позволяет заподозрить в нем атеиста, отрицающего существование богов. Далее, «босоногий мудрец» вел свои занятия не в какой-то специально оборудованной «мыслильне», а на улицах и площадях родного города, в палестрах, лавках, цирюльнях… Да и плату с учеников никогда не брал.
Насколько вообще этот образ философа, выведенный комедиографом{13}, заслуживает серьезного к себе отношения? Ясно, что это — в полной мере карикатура. Хорошо известно, что афинская комедия V века до н. э. (так называемая древняя аттическая комедия), крупнейшим представителем которой был Аристофан, обладала двумя важнейшими чертами. С одной стороны, она была обращена против личностей — реальных, конкретных личностей, которые зачастую выводились на сцене под своими собственными именами{14}. Среди «героев» пьес — виднейшие политики Перикл, Клеон и другие, знаменитый поэт Еврипид. Не удивительно, что Сократ, личность в городе известная и привлекавшая внимание странностями своего поведения, тоже оказался одной из популярных «мишеней» для авторов комедий.