— Кто разбил оконное стекло? — страшным голосом прорычал папа, входя в комнату.
— Пани Полинская, — ответила дочка и, не удержавшись, разразилась хохотом.
— Как же она это сделала? — поинтересовалась мама. — Пришла и разбила молотком?
— Нет, камнем, — между приступами смеха отвечала Каролина. — Из рогатки!
— С улицы или изнутри? — спросила мама.
— Так и представляю пани Полинскую, как она стреляет из рогатки по окнам соседей, — сказал папа нормальным голосом и неожиданно снова страшно прорычал:
— А вставлять стекла кто будет? Кто, я вас спрашиваю? Я? Конечно, я! Все я! И ты хороша! — набросился хозяин на собаку. — Кто обязан стеречь дом? Так-то ты заботишься обо мне? Нехорошая, ленивая собака, вот я тебе задам! А ну-ка поди сюда!
Кара послушно подползла к ногам хозяина и опрокинулась на спину, подставив живот и повизгивая от счастья. Хозяин принялся энергично почёсывать собачье брюхо и тормошить свою любимицу. И неизвестно, кому это доставляло большее удовольствие. Оба были счастливы. У Каролины уже слезы текли от смеха. Весь красный от волнения, готовый провалиться сквозь землю Стефек наконец понял, что никто здесь по-настоящему на него не сердится, что у этих людей принято так шутить. И никто никого не боится. Вон, Каролина вся заходится от смеха, а Кара просто тает от блаженства.
Мальчик набрался мужества и вылез из своего угла.
— Это сделал я, — признался он.
— Очень мило с твоей стороны, что ты это сделал сейчас, а не дожидался зимы, — мягко заметила мама.
— Я не мог ждать зимы, — оправдывался мальчик. — Дело срочное.
— У вас нормы установлены? — поинтересовался папа. — Сдельщина? Или ты работаешь почасовиком?
Закрыв лицо диванной подушкой, Каролина захлёбывалась от смеха. Чувствуя, как в его бедной голове все перемешалось, Стефек неуклюже пытался оправдаться:
— Да нет, просто мне надо было познакомиться с пани Полинской.
— Тогда, может, имело бы смысл выбить стекло пани Полинской? — опять мягко спросила мама.
— Так я же так и собирался! — обрадовался мальчик. — Но ошибся. Да вы не беспокойтесь, у меня есть деньги, я заплачу.
— А я уж подумал, ты сын стекольщика, — заметил папа.
— Нет, не стекольщика, и уже все ей объяснил, — сказал Стефек, кивнув на Каролину.
Та наконец отбросила подушку и, вытирая слезы, энергично кивала, подтверждая слова мальчика. Способность говорить пока ещё не вернулась к ней.
Тут с лестничной площадки снова послышалось радостное повизгиванье. Возвращалась с прогулки пани Полинская.
— Я сейчас! — крикнул Стефек и выскочил из квартиры.
Родители Каролины переглянулись, а потом выжидающе уставились на дочь. Уже придя в себя и успокоившись, Каролина объяснила им, что, собственно, произошло и почему. Пересказывая родителям эмоциональные признания Стефека, девочка, наоборот, засунула Зютека на задний план, все внимание посвятив поискам утерянной коллекции ценных марок, которыми занимается дедушка Яночки и Павлика, и помощи его внуков. Услышь Стефек сейчас рассказ девочки, от отчаяния принялся бы рвать на себе волосы, поняв, что выдал тайну, которую поклялся хранить вечно. А он так старался напустить побольше тумана…
А в заключение девочка сказала:
— Мне все это очень нравится, и я бы тоже хотела принять участие. У них очень умная и воспитанная собака. И они были с ней в Алжире. И вообще, у них такая интересная жизнь! А может, вы их знаете? Оказывается, Хабровичи жили в том же доме, что и мы. По соседству с пани Виолеттой.
— Хабровичи, как же, помню! — радостно вскричал пала Каролины.
— И Виолетта отзывалась о них как о чрезвычайно симпатичных людях, — сказала мама, пряча шляпу в шкафчик у вешалки. — И особенно подчёркивала, какие у них вежливые и воспитанные дети. Только, на её взгляд, излишне предприимчивые.
Папа наконец перестал почёсывать собачье пузо и поднялся с кресла. Оба глядели на дочь, не узнавая её. Обычно флегматичная, равнодушная во всему, Каролина сейчас вся пылала от возбуждения. Она повторила: