Разнесшиеся слухи о подвиге Альдерика вызвали немалое ликование, поскольку все люди знали, что он был осторожный человек, и они считали, что он преуспеет и обогатит мир, и они потирали руки в городах при мысли о щедрости; и радовались все люди в стране Альдерика, кроме, возможно, кредиторов, которые боялись, все долги будут скоро заплачены. И была другая причина для радости: люди надеялись, что, когда у Гиббелинов отнимут их сокровища, они разрушат свой высокий мост и разобьют золотые цепи, которые приковывали их к миру, и они вместе со своей башней отправятся назад, на луну, с которой они прибыли и которой они на самом деле принадлежали. Очень уж мало было любви к Гиббелинам, хотя все и завидовали их сокровищам.
Так что все приветствовали его в тот день, когда он оседлал дракона, как будто он был уже победителем, и еще больше, чем радужные надежды на будущие изменения в мире, им понравилось то, как он швырялся золотом, когда уезжал; ибо оно не понадобилось бы ему, сказал рыцарь, если бы он добыл сокровища Гиббелинов, и не понадобилось бы, если б он оказался на столе Гиббелинов.
Когда они услышали, что он отклонил все советы, то одни сказали, что рыцарь безумен, а другие сказали, что он мудрее тех, которые дали советы, но никто не оценил его плана.
Он рассуждал так образом: столетиями люди получали добрые советы и шли самыми верными путями, в то время как Гиббелины ожидали, что они достанут лодку, и искали их у двери всякий раз, когда кладовая была пуста, как охотник ищет дупелей в болоте; но, сказал Альдерик, если бы дупель сидел на вершине дерева, нашли бы его там люди? Конечно, никогда! Так что Альдерик решил не плыть по реке и не идти через дверь, но выбрал путь в башню сквозь толщу камня. Более того, он задумал работать ниже уровня океана, реки, которая (как было известно Гомеру) опоясывала мир, чтобы, как только он сделает отверстие в стене, вода полилась внутрь, запутывая Гиббелинов, и затопила подвалы, располагавшиеся, по слухам, на глубине в двадцать футов; тогда он нырнул бы за изумрудами, как водолаз ныряет за жемчугом.
И в день, о котором я рассказываю, он помчался прочь от дома, щедро сея золото на своем пути, как я уже говорил, и миновал многие королевства, дракон огрызался на дев на ходу, но на мог съесть их из-за узды в пасти, и не получал никакой благодарности, кроме пинков по тем местам, где он был наиболее уязвим. И так они прибыли к темной окраине непроходимого леса. Дракон летел со скрежетом крыльев. Многие фермеры у края миров видели дракона, пока сумерки еще не настали, слабую, темную, дрожащую полоску в небе; и они приняли его за ряд гусей, летящих прочь от океана; они направились по домам, радостно потирая руки и говоря, что настала зима и что должен скоро выпасть снег. Скоро сумерки миновали, и когда они спустились на край мира, уже настала ночь и засияла луна. Океан, древняя река, узкая и мелкая в тех местах, мерно тек и не издавал ни звука. Устраивали ли Гиббелины банкет или наблюдали за дверью, но они также не подавали признаков жизни. И Альдерик спешился и снял броню, и обратившись с мольбой к своей даме сердца, поплыл вперед с киркой. Он не бросил меча, поскольку боялся повстречать Гиббелинов. Высадившись на другом берегу, он сразу начал работать, и все складывалось очень удачно. Никто не высунул голову из окна и все окна светились, так что никто не мог заметить его в темноте. Удары кирки заглушались толстыми стенами. Всю ночь он работал, ни единый звук не досаждал ему, и на рассвете последний камень откололся и скатился внутрь, и воды реки хлынули следом. Тогда Альдерик взял камень, подошел к нижней ступени и швырнул камень в дверь; он услышал отголоски эха в башне, тотчас же отбежал и нырнул в отверстие в стене.
Он оказался в изумрудном подвале. Не было света в высоком хранилище над ним, но, нырнув сквозь двадцать футов воды, он нащупал пол, усеянный изумрудами, и открытые сундуки, полные ими. В слабых лучах луны он увидел, что вода зелена от камней, и легко заполнив сумку, он снова поднялся на поверхность; и здесь Гиббелины уже стояли по пояс в воде, с факелами в руках! Не сказав ни слова и даже не улыбнувшись, они аккуратно повесили его на внешней стене – и наша история не принадлежит к числу тех, которые имеют счастливый финал.