Эпилог. История Клэр.
Я узнала о Тони через Мию. Тогда она только начинала увлекаться Джоном, а Тони был частью его круга общения. Ничего, кроме внешности, меня не зацепило. Я подумала, что он обычный избалованный богач, и забыла о нем.
Мы любили сплетничать с Мией. Нет, мы не распускали грязные сплетни, просто между собой обсуждали происходящее. Миа быстро влилась в общий поток, а ее внешность, деньги и бойкий характер сделали ее очень популярной скандалисткой. Особенно она прославилась на нашем факультете финансов, поэтому Джон ее заметил, а она крепко в него вцепилась. Мне не понравились ее средства и поведение, мы поругались. Меня больше ничего не могло спасти от дома. Дом... Семья... Наверное я плохая дочь, раз мы только и ругаемся с мамой. Когда мне было шесть, они с папой разошлись, он забыл о нас, а я все еще напоминала маме о нем своим существованием. Потом мама познакомилась с Хэнком и полностью перестала меня любить, я так думала. Родился Роби, я тогда была во втором классе. И уже тогда я подумала, что не хочу своих детей. Когда Роби было два, снова беременная мама попала в больницу. Тяжелая беременность, потом выкидыш. Но до него она долго лежала в больнице, а я прочувствовала еще один недостаток нашей семьи - нет бабушек и дедушек, которые бы любили внуков. Вернее есть мама Хэнка, но она меня не очень любила, а когда Хэнк попросил ее подержать меня и Роби у себя, она нехотя согласилась. Все заботы о младшем брате достались мне, бабушка хоть и любила его, но вообще не умела заботиться о детях. Как вообще своего сына вырастила? Но я пережила это сложное время, даже привязалась к Роби. Мы вернулись домой, тогда еще в наш старый домик. А потом вернулась и мама. Она плохо перенесла выкидыш, а я снова не получила любви, которую возможно получала до своих пяти лет. Роби вырос, мы переехали. Все наладилось. В школе я училась отлично, были друзья, не лучшие друзья, но и я не была изгоем. У Хэнка была хорошая работа - до сих пор работает в полиции. Жили не бедно, получали вкусняшки по праздникам. Даже период прыщей был пройден стабильно. Мама стала домохозяйкой и много времени уделяла нам. Когда все испортилось? Не знаю. За мной началась слежка - куда и с кем иду, во сколько возвращаюсь домой, где была после школы, есть ли парень, почему просели оценки, не скрываю ли я что-нибудь? Мама помешалась на том, чтобы отгородить меня от мира. Начались небольшие ссоры. Хэнку это не нравилось. У нас были нейтральные отношения, но мамино поведение повлияло и на него. Претензии по типу: помогай больше маме, учись лучше, после школы сразу домой, делай с Роби домашку и самое-самое - "я рощу тебя как родную дочь". Это не претензия, но он упомянул, что я ему не родная. Стоит ли говорить, что я почувствовала, когда вместо защиты от маминых заскоков услышала такие слова? Он и не хотел меня обидеть, но я начинала называть его папой, а эти слова окончательно отбили это желание. Он же прав: моему отцу до меня дела нет, а то, что Хэнк заботится обо мне, как о своем ребенке, - это не что-то само собой причитающееся, это такт милосердия. "Растит ее как родную, какой хороший человек." - услышала я от соседа. Тоесть и этого могло не быть? Тогда я сильно обижалась на это. Юношеский максимализм в действии... Сейчас не так, но поведение мамы не изменилось. Хэнку надоело все это, и он начал думать рационально. Это радует, только бы еще от напоминаний, что я живу за его счет, избавиться.