Блейд приблизился, сердце его замерло. Колесница выглядела неповрежденной, лошади спокойно щипали стебли мейна. Обмякшее тело Хончо лежало на дне повозки, голова свешивалась набок, ноги упирались в землю. Зулькия, мейдака, стояла рядом и смотрела на разведчика огромными аметистовыми глазами. Раньше она была обнажена. Сейчас ее талию охватывал обрывок тексиновой ткани.
Хончо мертв. Блейд понял это сразу – и забыл про ньютера, словно отодвинув его в прошлое. В настоящем была только Зулькия. Она стояла гордо выпрямившись, и огненно-бронзовые волосы каскадом струились по плечам, прикрывая обнаженную грудь. Поклонится ли она? – подумал Блейд, и странная радость охватила его, когда девушка улыбнулась, не опустив головы. Он остановился в двух шагах от нее.
– Зулькия… Я рад видеть тебя, Зулькия.
Как мало можно выразить словами! Но она поймет. – Он был уверен в этом.
Ее аметистовые глаза, искрящиеся, как море под солнцем, были серьезны.
– Мой повелитель… Я знала, что ты придешь.
– Знала?
– Да, мой господин.
Должно быть, это правда, подумал Блейд. Ведь он сам понял с первого взгляда, что встретил самую желанную женщину в Тарне. Сейчас не время искать объяснение. Да и стоит ли?
Он кивнул в сторону мертвого тела Хончо.
– Что случилось?
– Он увидел взрыв и что-то проглотил. Маленький золотистый шарик.
– Он говорил что-нибудь?
– Да. – Девушка едва заметно пожала плечами. – Он сказал: «Блейд победил. Мой Тарн и мой Урсит мертвы. Возможно, он и в самом деле бог.»
– Так и сказал?
– Да, господин. Слово в слово. Потом посмотрел на меня своими зелеными глазами и умер. Господин…
Блейд поднял руку, прервав ее.
– Не называй меня больше так. Я – Ричард.
– Риччаард? – она напевно растянула его имя. – Ричард? Это означает что-нибудь?
Он подошел к ней, положил руки на бархатные плечи и ласково притянул к себе.
– Это означает поцелуй.
Девушка обвила руками его шею. Искорки света мерцали в аметистовых глазах. Поцелуй был долог.
Не выпуская ее из объятий, Блейд посмотрел на мрачное облако, расплывающееся над Урситом. Слабо вздохнув, девушка сказала:
– Урсит погиб. Мы выстроим новый Урсит. Мы – или наши потомки.
Губы ее сложились в неуверенную улыбку.
– Но кто будет править Тарном сейчас?
Блейд поднял меч, и лучи солнца, пробившиеся сквозь темную громаду облаков, заиграли на древнем клинке.
– Я буду править Тарном.
Зулькия кивнула. Она принимала это как бесспорный и свершившийся факт. Как нечто само собой разумеющееся. И Блейд, несмотря на мучившую его неуверенность, почувствовал, что спокойствие и твердость возвращаются к нему. Это возможно. И это будет сделано!
– Нам придется работать, – сказал он. – И вы, жители Тарна, познаете тяжесть труда, горечь неудач и ужас перед неизведанным. Но мы справимся, Зулькия, мы справимся, – он поднял глаза к просветлевшему небу, потом окинул взглядом бескрайний простор степи. – Чужим пришел я в ваш мир; и в мире, который я построю здесь, ты тоже сначала будешь чужой. Но ты привыкнешь.
По выражению лица девушки Блейд догадался, что она не поняла его. Он вздохнул и погладил ее по плечу. Ничего, она поймет. В свое время. Время являлось той единственной вещью, в которой он был уверен. Но кто знал, сколько еще отпущено ему времени?
– Ричард?
– Да?
– Я хотела сказать тебе… После первой нашей встречи в башне… со мной происходит что-то странное, – она положила руку на живот. – Я читала о подобном в старинных книгах. Но… но… закон запрещает мне иметь детей.
Блейд посмотрел на нее, чувствуя, как теплая волна заливает сердце. Внезапно охрипшим голосом он произнес:
– Законы Тарна изменились! Я, его правитель, объявляю: ты должна родить ребенка! Я даже настаиваю на этом!
Он нежно поцеловал аметистовые глаза. Ощущение тепла под сердцем ширилось, росло, голова кружилась.
С самого начала эксперимента, еще в первых путешествиях в Альбу и Кат, Блейда подстерегала одна опасность. Он мог потерять себя – навсегда потерять того Ричарда Блейда, который некогда существовал в земном измерении. Сейчас это случилось. Почти случилось. Блейд тарниотский, прошедший через кровавую битву и запутавшийся в тенетах любви, забыл о Блейде земном, агенте МИ6А, участнике научного эксперимента. И когда внезапное головокружение сменилось болью в висках, он был искренне удивлен.
Прелестное лицо Зулькии начало расплываться, терять очертания, форму. Блейд пронзительно вскрикнул – боль становилась нестерпимой. Девушка не выпускала его из объятий, глаза ее тревожно потемнели.