Я подумал, что это должно быть встреча с парикмахером или мастером по маникюру. Девушки всегда с ума сходили из-за подобного рода дерьма.
Она закатила глаза.
— Я вернусь через пару часов.
— Нет.
Я погладил ее между ног и усмехнулся, когда услышал стон. Но к моему разочарованию, это не помогло, она выскользнула из моих рук и отошла.
Закрыв глаза, я упал на кровать.
— Ты и я. Мы не закончили, Кэт.
Блядь, нет. Я чувствовал себя глупо. Ною из-за какой-то гребанной цыпочки, на которую мне насрать.
— Ммм… да. — Она замолчала, и я услышал, что она шуршит чем-то. — Встретимся позже.
Ее голос был слишком напряженным, и я приподнялся, чтобы увидеть, как она, стоя на коленях, собирает вещи, которые должно быть выпали из сумочки, когда я перекинул ее через плечо.
Я встал, чтобы помочь ей, когда увидел это.
Я замер. Сокрушительное недоумение окутало меня.
Она почувствовала это и тоже замерла.
Одновременно мы оба рванулись за этим предметом, но он был ближе ко мне, и я схватил его первым.
— Какого, на хрен, черта?
Мое сердце колотилось от ярости и разочарования. Блядь. Я знал, что все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Иисус. Мои пальцы сжались вокруг шприца, когда я посмотрел на нее. Иисус. Блядь. Почему? Почему это дерьмо должно было снова вернуться в мою жизнь?
— Рем, это не то, о чем ты думаешь. — Она протянула руку. — Отдай.
— Так вы все говорите, верно?
Я проскользнул мимо нее. Блядь. Какое, черт возьми, расточительство.
Боль скрутила все мои внутренности, и скрутила их, словно чертова стиральная машина. Просто от взгляда на иглу, меня затошнило. Это было похоже на удар в лицо кончиком влажного полотенца.
Я почувствовал, как ее нежная рука обхватила мой бицепс, и рванулся вперед, распахнув дверь в ванную.
Она повысила голос.
— Рем, нет.
Меня охватила паника. Перед глазами пронеслись воспоминания. Гребаная наркоманка бесится, что ее заначка будет уничтожена. Мне не нужно все это дерьмо. Ни в коем случае я не окажусь снова на этой скользкой дорожке.
Я снял колпачок со шприца.
— Черт, Рем. Ты не имеешь права!
Она схватила шприц, выбила его из моей руки, и он покатился по керамической плитке.
Мы снова одновременно кинулись к нему. Кэт запрыгнула на меня, и я упал на колени. Она слишком мало весила. Я легко оттолкнул ее, и она упала на задницу.
Дотянувшись до шприца, я поднялся на ноги, повернулся и свирепо посмотрел на нее, качая головой.
— Ты жалкая. Господи. — Снял колпачок и нажал на шприц, выпуская прозрачную жидкость в унитаз. Нажал на смыв, закрыл крышку и бросил пустой шприц на стойку. Боже, я не хотел даже смотреть на нее, мне было противно. Она была мне противна. — Я не трахаю наркоманок. Точка. Я сваливаю отсюда.
Как я мог не заметить? Я знал все признаки, но как-то пропустил их все.
— Ты сволочь.
Огонь в ее глазах удивил меня. Почему, черт возьми, она злится на меня? Это у нее были проблемы. Ненормальная сучка. Снова перед глазами воспоминания.
Она резко встала, подошла ко мне, и несколько раз толкнула меня так сильно, что я попятился к стене. Все что я мог, это отступить. Мне не хотелось ввязываться в ссору с девушкой, даже с той, которая готова выплеснуть на меня свое дерьмо.
Без сомнения, она собиралась на встречу с дилером.
— Господи, ты такой придурок. — Она снова толкнула меня обеими руками, да так сильно, что я врезался в стену ванной. — Спасибо за трах, ублюдок. А теперь убирайся отсюда.
Я не колебался ни минуты. Вернулся в спальню, натянул джинсы, схватил рубашку и надел ее, направляясь к входной двери.
Остановился. Пробежался пальцами по татуировке в форме бабочки на моей правой руке. Вот почему, я должен уйти. Наркотики. Блядь. Боль в груди была мучительной, будто тиски сжали мое сердца, так сильно, что оно готово было взорваться в любую минуту. Мне нужно было на воздух — срочно. Я тонул в воспоминаниях о Хэйвен, и, если я не выберусь отсюда сейчас же, меня стошнит.
— Скажешь кому-нибудь, и я тебя кастрирую.
Я направился к ней и увидел вспышку паники в ее глазах. Кэт была бесстрашна, по крайней мере, раньше я так думал. Схватил ее за руку, прежде чем у нее появится шанс сбежать.
— Почему? — закричал я. Мне нужно было это знать. — Иисус, почему?
Почему она должна была разрушить все?
Я не хотел отпускать ее, пока она не ответит. Мне нужно было услышать это от нее. Я думаю, она знала это, потому что стала оправдываться.
Я резко отпустил ее. Она продолжала говорить, но мой разум затуманился от хаоса, царившего вокруг, и я ничего не слышал.