"Фетида" была рождена в небесах Марса. Её тушу от двигателей и до молотоподобного носа покрывала шкура из чёрного камня и неполированного железа. Она походила на город-кузницу, отправленный плавать среди звёзд, её раздутое тело было наполнено мастерскими, печами и складами. Последний раз, когда Крий её видел, она была царицей в центре флотилии меньших судов, и вокруг её причальных отсеков светлячками сновали огоньки транспортников и балкеров. Нынче же её железная шкура несла отметины гигантских ран, корпус потемнел от ожогов. На месте причальных отсеков зияли неосвещённые провалы. От крепости на её хребте остались беспорядочные руины разрушенных строений. Пустые дыры орудийных стволов, массивы датчиков и иллюминаторы смотрели на звёзды бок о бок с рваными воронками. Спроецированная изнутри на машинные глаза Крия, она гляделась трупом, плавающим в чёрной воде.
"Она одна", — подумал Крий. Увязывание данных с вероятностями в его уме вело к неопределённым выводам. Он убрал изображение "Фетиды", но оставил глаза слепыми к внутреннему пространству "Грозового Орла". Их линзы были закрыты лепестками полированного металла, и темнота его мира нарушалась лишь светящимся водопадом постоянного потока данных. Он слышал, как где-то слева заскрёб доспехами Борей, сдвигаясь в своём магнитном удерживающем устройстве. Рокочущее урчание двигателей отзывалось в конечностях и броне Крия тупой болью.
Он предпочитал такое состояние, предпочитал находиться внутри своих собственных мыслей. Это напоминало ему о времени, когда он ещё не узнал о смерти своего отца, когда мир складывался из прямых линий логики и силы.
"Что происходит с Легионом, когда умирает его примарх? — продолжали вихриться мысли в его голове, пока "Грозовой Орёл" скользил к "Фетиде" сквозь пустоту. — Что случается с его сынами без его направляющей руки? Что станется с нами?"
— Крий.
Голос Борея прервал вихрение его мыслей. Крий встряхнулся и открыл глаза. Они достигли "Фетиды", осознал он.
"Грозовой Орёл" уселся, заскрипев корпусом, его двигатели и системы вздыхали, отходя ко сну. Борей стоял, глядя вниз на Крия с этим своим будто высеченным из камня выражением лица, которое нарушалось лишь для того, чтобы обнаружить гнев. Свет, отблёскивающий от брони храмовника, выхватывал орлиные крылья, выгравированные на золотисто-жёлтой пластине брони. Со спины Борея свисал чёрно-красный плащ, а череп на навершии его зачехлённого меча подмигивал Крию глазами чёрного янтаря.
— Готов к этому, Крий? — спросил он, и Крию на секунду показалось, что он видит в тёмных глазах воина проблеск какой-то эмоции.
"Жалость? — спросил он себя. — Это всё, что остаётся на нашу долю?"
Он кивнул Борею, отстегнул магнитное удерживающее устройство и встал. Сервоприводы в его ноге засбоили. Тело прострелило болью и сообщениями об ошибках. Он чертыхнулся про себя, но не позволил, чтобы это проявилось на его лице. После того, как они покинули Солнечную Систему, неисправности в его аугметике стали хуже, словно металл, присоединённый к его плоти, вторил трещинам в его душе.
"Или отвергает растущую во мне слабость", — подумал он, проверяя громовой молот на спине и прикреплённый к бедру болт-пистолет.
— Я готов, — наконец сказал Крий, и они развернулись лицом к опускающейся рампе "Грозового Орла". Глаза Крия на секунду затемнились от яркости освещения, затем восстановили баланс. Их боевой катер стоял в центре круга прожекторного света внутри в остальном тёмной каверны. Крий повернул голову, обозревая гулкое пространство, которое простиралось во мрак по обеим сторонам. Палуба была покрыта штурмовыми судами, безмолвными и холодными, с отметинами повреждений на корпусах. "Грозовые Птицы", "Громовые Ястребы" и таранно-штурмовые корабли теснились вместе с судами дюжины прочих конфигураций. Он узнал раскраски Саламандр, Повелителей Ночи, Гвардии Ворона, полков Имперской Армии и Адептус Механикум. Всё было смешано в одну кучу, напоминая склад расхитителя помоек. Воздух был таким, словно его выдохнуло из распахнутой заслонки топки.
Их ожидали двенадцать фигур. Крий обежал их глазами, подмечая чёрную, покрытую царапинами и вмятинами броню и обозначения пяти разных кланов Железных Рук. Доспехи каждого выглядели так, словно их ремонтировали снова и снова, всякий раз наращивая их объём. Крий не узнал никого из легионеров, но с того дня, как его послали на Терру, прошло почти десять лет, и за это время сто тысяч лиц Легиона могли существенно измениться.