Некоторые парни в ужасе проводили ладонями по голове, где появилась гладкая дорожка среди волос.
Наши кинжалы срезали волосы, порезали резинки, обрезали факел, закидывали факелы в трусы парней – по очереди.
— Огня на всех хватило? – я виновато улыбнулась. — Извините, сослуживцы.
Мы не хотели, но еще больше мы не хотели умирать в огне.
— Приносим свои глубочайшие извинения, вы же, парни, а мы всего лишь девушки, – Бонни кокетливо подмигнула Вирусу.
— Издеваетесь? – Вирус принял наши слова за издевку.
— Нет, мы на полном серьезе, – я не понимала, что парни не понимают. – На Натуре с детства учат уважать парней.
И, если Вирус, ты предложишь стать твоей девушкой, то я или Бонни, согласимся с радостью.
— Или вместе согласимся, – Бонни робко провела пальчиком по губкам.
— Взять в жены ведьму? – Вирус водил ладонью по обгоревшему лобку. – Двух ведьм? – Вирус страшно захохотал. – Хороший прием ждал бы мне в родной конфедерации.
Заявился Вирус с войны, да еще с двумя женами ведьмами.
Мне бы пришлось сломать общественное мнение и пять лет просидеть по шею в болоте с пиявками и гадюками.
— Как страшно, – я приложила ладошки к щекам.
В это время парни с воплями, среди которых преобладали:
— Ведьмы! Убийцы! – толпились у дверей.
— Пришли, навоняли, испортили нам расслабление, – Бонни повторяла и размахивала одеялом, хоть как пыталась выгнать тяжелый запах из комнаты.
— Бонни, расслабление невозможно испортить, – я ответила словами из учебника по психологии отношений в медицине.
— Джейн, ты как хочешь, а я в душ, – Бонни решительно подняла коробку с принадлежностями для купания.
— Бонни, ты собираешься одна принимать душ? – Возглас удивления криком раненой птицы вылетел из меня. – Одна?
— Нет, конечно, Джейн, — Бонни обернулась и улыбнулась. — Просто я хотела тебя взволновать.
— Бонни, а других волнений тебе за день мало? – Я подбежала к подружке и обняла ее за талию. – Занятия, общение с военными, марш-бросок, полоса препятствий, танцы со звездами?
Ты своим космолетом оттолкнула меня от ракеты, спасла меня.
— Ты бы сама спаслась, Джейн, ты же не можешь умереть, – Бонни погладила меня по спинке.
— Мы обе не можем умереть, – я выглянула в коридор. – Бонни, а, если парни в душевой?
— Тогда мы пойдем в другую душевую, в офицерскую, как вчера, – Бонни решительно направилась к двери в офицерскую часть мыльных комнат.
— А можно?
— Нам же никто не запрещает, Джейн, – Бонни закрыла за нами дверцу на ключик.
— Сначала в бассейн? – я с вопросом посмотрела на подружку.
— Попробуем хоть немного смыть с себя красноту после ядовитой агавы, – Бонни нанесла на мочалку ароматную жидкость из флакона.
— Бонни, наша кожа стала красной не из-за того, что мы подкрасились соком агавы, а потому – что реакция на ее сок.
Нельзя смыть реакцию.
— А мы попробуем смыть реакцию, – Бонни замурлыкала.
Она намыливала меня, я намыливала и терла ее.
Расслабились мы чудесненько.
— Бонни, ты тоже слышишь голоса? – я приподнялась на локте на теплой лежанке.
Мы отдыхали на теплом и воодушевлялись.
— Джейн, у тебя в голове появились голоса? – Бонни округлила глазки и дотронулась до моего бедра.
— Бонни, голоса селятся в головке, а не в бедрах, – я захихикала. – Парни за стенкой переговариваются, слышно хорошо.
— Если хорошо слышно, – Бонни подкралась к стенке и приложила ухо, – то нужно послушать. – Подружка поманила меня рукой.
Я подошла и прижалась к стенке и к Бонни
— Умные очень, – кто-то из парней возбужденно кричал.
— Бонни, мы умные? – я прошептала.
— Нет, не мы умные, – Бонни покачала очаровательной головкой.
— Где мы возьмем завтра аккуратную военную форму?
— Старший солдат Кузнецов кладовщик нам ничего не даст.
— Тебе, Лусака, никто ничего не даст, даже твоя Бонни.