— Бонни не моя, – Лусака в очередной раз отрекся от Бонни и от дружбы с нами.
— Зачем же ты тогда за ней бегал?
— Я не бегал, она сама мне на шею вешалась, – Лусака думал, что если мы его не слышим, то не обидимся, и что нас можно обливать словесной грязью. – Лусака, Бонни говорит, возьми меня в жены.
Я буду стараться для тебя, стану твоей бесплатной рабыней.
— Так и сказала? – кто-то насмешливо спросил. – Не похоже на Бонни.
— А на кого похоже?
— На тебя похоже, Лусака.
— В любом случае я не собираюсь дружить с ведьмами, – снова Лусака предает нас.
— Никто не станет дружить с ведьмами, – Шмуль поймал свою тему для истерики.
— Мы разговаривали, как нам быть, если не достанем новую форму.
— Давайте, ограбим склад, – поступило предложение.
Я и Бонни переглянулись и похолодели.
Наши сослуживцы собираются украсть вещи со склада.
— Джейн, если мы доложим капралу Брамсу или лейтенанту, о том, что парни будут грабить склад, то нас простят?
— Бонни, во-первых, нас не за что прощать, поэтому не простят, – я приложила пальчик к губкам подружки. – Если бы было за что простить, то, возможно, простили бы.
А так как мы ни в чем не виноваты, то не за что прощать, поэтому не простят.
Во-вторых, лейтенант Шоу назовет нас ябедами.
Может быть, у отцов командиров считается отвагой ограбить склад.
Солдаты получат поощрение за смелость при ограблении, а нам станет еще хуже.
— Куда уже хуже, Джейн, – Бонни шаловливо укусила меня за пальчик. – Нас обвинили в убийстве Ленского и Онегина.
Нас обвиняют в шпионаже в пользу жухраев.
Нас назвали ведьмами.
Шмуль собирается писать на нас рапорт.
— Может быть, дезертируем, как дезертировал Шорли?
— Джейн, дезертировать – идея хорошая, – Бонни пососала мой пальчик. – Но куда мы убежим без денег, без идентификационных номеров?
Раньше нас обвиняли, что мы убегаем от урановых рудников Эль Диабло, но военные нас спасли.
— Ага, спасли, в армию записали.
— Ну и что, что армии, – Бонни облизнула губки. – Зато мы, благодаря Имперской армии, попробовали деликатесы вкуснющие и дорогущие, которые никогда бы не смогли купить на нашей Натуре.
— Каша с сахаром, овощи и фрукты – да, не зря, — я почувствовала, как животик мой возмутился от голода. – Армия стоит съеденных фруктов.
— Джейн, майор Небраска разрешил нам заходить на склад и брать то, что нам понравится, и что мы захотим, – Бонни поцеловала у меня за ушком. – Получается, что, если парни обворуют склад, то они обворуют тебя и меня?
— Бонни, майор Небраска уволен с Клондайка, – я постучала кулачком по кулачку Бонни. – Но все равно обидно.
Парни могут найти еще бесценные понтовские кинжалы, и возьмут их себе.
— Сомневаюсь, Джейн, что парни знают о понтовских кинжалах и заинтересуются невзрачными ножичками, – Бонни надула губки. – И, разве, мы не все кинжалы понтовские с тобой забрали?
Разве их было больше двух?
— А, если? – я многозначительно посмотрела на подружку.
— Джейн, не смотри на меня многозначительно, – Бонни захихикала. – Я же с тобой вместе посещала факультатив многозначительности.
— Тогда посмотрю не многозначительно, – я улыбнулась.
— На рассвете, когда самый крепкий сон, ограбим склад и заберем новую одежду, – парни приняли решение.
Но остались робкие, поэтому несогласные.
Трусливых корректно называют осторожными и честными.
— Когда самый крепкий сон, разве мы сами не будем спать? – донеслось громкое сопение за стеной.
— Ламборджини, ты спишь сам с собой, разве ты не высыпаешься? – раздался дружный ржач.
— Бонни, снова не смотри на меня красиво, – я дрожащими пальцами растирала виски, чтобы они лучше думали. – Парни заявятся утром грабить слад.
Мы склад грабить не будем, а просто прогуляемся по нему ночью, перед парнями, и возьмем в долг то, что нам понравится.