Но, пока Радзинский считал мешки и несуществующих ворон, а Гениус ничего не видел из-под коробок и мешков, Бонни успела вырезать в стене ангара достаточно большой проход.
— Ничего себе задний вход, – Радзинский присвистнул. – В него слон войдет и не поклонится.
— У кого столь большой задний проход? – Гениус заинтересовался из груды.
— В ангаре дыра, а никто не ворует, – Радзинский похлопал по коробке с перьями.
Зачем Гениусу и Радзинскому перья петухов?
Мы небольшим товарным поездом выкатились из ангара.
В предрассветных сумерках плавали силуэты спешащих солдат и офицеров.
На нас долго никто не обращал внимания, потому что по утрам все обычно нагружены, разносят и развозят: все, всегда и везде.
Только перед казармой нас останвоил усатый военный.
И то – он не придрался бы к нам, если бы мы на него не наехали.
Вернее, наехал неуправляемый Гениус.
— Останови инвалидную коляску, мне дурно, – военный выбрался из-под колес коляски Гениуса. – Я задыхаюсь от отчаяния. – Он поднялся, упал, торопился отползти от страшных давящих колес.
Военный хватал руками и ртом воздух, покачивался, когда поднимался, цеплялся руками за мои груди.
— Вы, действительно выглядите ужасно, дон военный, – я посочувствовала.
— Не желаете ли показаться доктору? – Радзинский проявил человеколюбие. – После аварии полезно прокатиться в отпуск.
Если бы вы учились в имперской Академии, то взяли бы академический отпуск по болезни.
Наезд инвалидной коляской – серьезная травма.
— Досадно, что вы не получили достаточное образование, чтобы уважать господ офицеров, — военный устоял, поэтому отпустил мои груди, — и не умеете водить транспортные средства.
Все это я смогу пережить, если вы мне заплатите за ущерб.
— Дон военный, у нас нет денег, – Радзинский покраснел и вытянулся в струнку.
— Разве я у вас деньги спрашиваю? – военный похлопал Радзинского по животу. – Солдат…
— Солдат Радзинский, сэр! – Радзинский мямлил.
Гениус благоразумно затаился под мешками и коробками.
— Солдат Радзинский, я ни за что не смирюсь, что вы выглядите мошенником и вором, наверно, так выглядела и ваша матушка, воровка карманная.
Но я бы смог закрыть глаза, если вы поделитесь.
— Поделимся с вами глазами? – я скромно улыбнулась военному.
— Сразу видно, что блондинка, — военный оглядел меня с ног до головы. – Почему кожа красными пятнами?
Болеете, девочки?
— Кожа у нас была полностью красная, потому что мы общались с ядовитым растением агава, дон военный, – Бонни выпрямила спинку. – Но теперь краснота местами сходит, из-за наших усердных трений мочалкой с мылом.
— Зачем вы общались с ядовитой агавой? – военный настолько заинтересовался, что на время забыл о том, что его помяло инвалидной коляской Гениуса.
— Во время марш-броска мы разговаривали и перемещались на каблучках красных полусапожек, – Бонни показала на сапожки на коробках. – Неудобно на каблучках, но мы не имели право снять обувь, потому что без каблучков девушка выглядит потусторонне.
— Тогда ты тоже блондинка – по уму, по духу, – военный развеселился. – Шикарные сапоги у вас, солдатки.
— Благодарим за комплимент, герр военный, – я расплылась в улыбках.
Бонни послала военному воздушный поцелуй.
— Не те ли вы Джейн и Бонни новобранки, о которых уже ходит множество слухов? – На лицо военного набежала туча подозрений.
— Слухи не видно и не слышно, господин военный, – я произнесла уверенно. – Я окончила гимназию с дипломом на отлично, поэтому знаю, что слухи и ходить не могут, потому что у них нет ног.
— Дон военный, какие слухи ходят без ног о нас? – Бонни от любопытства высунула язычок.
— Я без ног, ходить не умею, как слух, – из-под коробок и мешков Гениус обратил на себя внимание.
— Что там? – военный заметно побледнел и ткнул бластером в щель между коробками.
— Осмелюсь доложить, герр, там находится инвалид без ног, новобранец Гениус, – Радзинский четким рапортом успокоил военного. – Поэтому он заинтересовался ногами.