В Макдоналдс мы собирались, да не Судьба. – Бонни откусила от кебаба.
Я взяла второй и внимательно его рассматривала.
— Бонни, почему кебабщик Али продает кебаб только своим и тайно? – Я осторожно откусила от ароматной трубочки. — Может быть, он подмешивает в кебаб наркотики?
— Я думаю, что все намного проще, – Бонни с полным ртом ответила. – Кебабщик Али шифруется, не хочет платить налоги за предпринимательскую деятельность.
Тому дай, этому дай, никаких кебабов не хватит. – Бонни замолчала, полностью предалась набиванию желудка.
— Мы не улетели в Южные Галактики, — я с трудом осилила вкусный и сытный кебаб. – Но у нас четыре дармовых кебаба… было.
И еще – мы добрались до Сальмонеллы бесплатно и вовремя.
Сюда стремились и сюда попали.
— Не особо радует, потому что мы потом размечтались о Южных Галактиках, – Бонни доедала второй кебаб – проголодалась. – Третий кебаб мы оставим в уплату за такси? – Бонни с вопросом посмотрела мне в глаза.
Не хочу ли я съесть свой второй кебаб.
— Думаешь, что таксист повезет нас за кебаб? – я засомневалась.
— Конечно, повезет за кебаб, да еще и сдачи даст, – у Бонни нет никаких сомнений. – Кебаб дорогущий. – Бонни вытерла жирные пальцы о внутренние стороны бедер, смазывала ссадины после карабканью на забор.
Я последовала примеру подружки и тоже смазала свои новые ранки между ног.
Насчет того, что таксист согласится отвезти нас за кебаб, Бонни не ошиблась.
Но сдачу таксист отказался нам давать, не возвращал разницу в цене между кебабом и поездкой.
— Вы дешево оценили кебаб, потому что он без сладкой поджаристой корочки?
Или — потому что мы с Натуры? – Бонни сильно захлопнула дверцу, когда мы вышли из такси.
— Да, потому что вы приезжие, – улыбка таксиста похожа на саркастическую улыбу Адольфа Бонапарта на улете. – Приезжих и новичков всегда все на… — Дальше таксист произнес неприличное слово.
Я и Бонни покраснели, чуть не сгорели от стыда.
Стыдно не только за таксиста, что он не джентльмен со своими пошлыми словечками, и еще и стыдно нам, потому что мы не тянули, по мнению таксиста, на серьезных девушек, в компании которых нельзя материться.
Мы стояли в замешательстве и следили, как такси скроется за углом.
— Девушки, не хотите сексуальное домогательство? – около нас остановился старенький проржавевший «корвет».
— Сексуальные домогательства до свадьбы? – Я и Бонни переглянулись.
— Невозможно, – Бонни прошептала скорее мне, чем толстому господину в авто.
— Я попытался вас поддержать, – господин пожал плечами и стронул машину с места.
— Бонни, у нас большой пробел в истории и законах Сальмонеллы, – я торопливо направилась к дому номер 47 бис и решительно дернула за шнурок колокольчика около двери. – Мы не знаем местных законов, поэтому легко можем попасть в полицию.
Надеюсь, что дядя Фрискас дома и расскажет нам подробно обо всем.
— Расслабься, Джейн, – Бонни похлопала меня по попке. — Выглядишь, будто подписала контракт на Эль Диабло на урановые рудники, а затем убила канцеляриста и скрываешься на другой планете.
— Шуточки у тебя гимназические, Бонни – я прошептала. – Замолчи, здесь вокруг могут быть камеры и подслушивающие устройства.
— Ага, когда звонок на шнурке, – Бонни произнесла с иронией.
— Старинный звонок на шнурке – очень древняя и дорогая традиция – по карману только богачам, – я произнесла и уставилась в блестящие глаза.
Они смотрели в упор в мои глаза.
Но блестящие глаза принадлежали не Бонни, хотя у нее тоже блестящие глазища, а – моему дяде Фрискасу.
— Дядя Фрискас, как я рада вас видеть, – я расставила руки в стороны для родственных объятий.
Руки дяди Фрискаса заняты: в левой он держал огромный сантехнический ключ, а в правой смеситель для воды.
— Волна греховного возбуждения прокатилась по его телу, – глаза дяди Фрискаса закатились. – Мысли его поплыли, и весь он ослаб в его объятиях.