— В некоторых мирах, чем длиннее пенис, тем мужчина больше мужчина.
Пенис говорит о месте в обществе.
— Джейн, не понимаю, причем здесь другие миры нашей Империи, – Бонни пожала плечами.
— Понимаешь, Бонни, я проговорилась, что мы будем с Мебиусом много путешествовать…
— А потом призналась, что мечтаешь стать актрисой? – Бонни знала все мои мечты.
У нас друг от дружки нет секретиков.
— Да, Мебиус взбесился, сказал, что все актрисы легкомысленные и продажные.
— А разве не так, Джейн? – Бонни приоткрыла ротик.
— Может быть, и продажные и легкомысленные, – я склонила головку к правому плечу. – Не знаю.
Но я очень хочу стать актрисой.
— Пожалуй, что и я стану с тобой актрисой, – Бонни перед важным решением думала не меньше минуты. – Мы же с тобой подружки.
Будем летать по разным конфедерациям нашей необъятной Империи.
Все равно мне по наследственности ничего больше, чем работа в банке или карьера авиаконструктора, не светит.
— Бонни, Бонни! – голос мой задрожал.
В уголках глаз защипали слезы. – Спасибо, Бонни, что ты меня понимаешь. — Я крепко сжала ладони Бонни.
Никакие мои ладони не потные, врет, Нейл Трувкаки…
Мы еще поболтали о самом важном: об огромных букетах цветов, которые нам будут преподносить поклонники в театре, о том, что однажды Император оценит нашу игру на подмостках и пригласит на публичный ужин.
На прощание мы с Бонни трижды поцеловали друг дружку в губы.
— Сегодня твои губы, Джейн, пахнут свежим полем, – Бонни уходила и обернулась.
— А твои губы, Джейн, влажные и сочные, как вишни из ресторана.
Вишни, которые сожрали Клайд и Мебиус, а мы не попробовали ни ягодки.
— Зато мы им отомстили, – Бонни крикнула от угла своего дома.
— Кому отомстили? Вишням? – Я послала Бонни воздушный поцелуйчик.
Моя шутка с вишнями удалась: мы заржали легко и свободно.
На следующе утро мы встретились на месте расставания.
— Бонни, почему ты грустишь? – После обмена поцелуями я поправила косу подружки. – Или мне так кажется, что грустишь?
— Надоело мне все, – Бонни с трудом сдерживала слезы. — Хочу улететь с нашей ненавистной Натуры.
Родители сообщили мне радостную весть, что с сегодняшнего дня перестанут меня кормить.
Я совершеннолетняя, окончила гимназию, поэтому сама должна добывать себе кусок хлеба.
Даже завтраком не покормили.
— Сейчас получим дипломы и сбегаем в Макдональдс, – я приложила пальчик к губам подружки. – У меня после ресторана с Клайдом и Мебиусом остались несколько монет в заначке.
И не возражай, Бонни, – я сжала ее губки пальчиками. – Я в долг тебе дам монетку.
— Если только в долг, – Бонни тяжело вздохнула.
Я знала, что подарков и подачек она от меня не примет.
Иначе тогда – конец нашей дружбе… так считала Бонни.
Она часто повторяла, что как только одна подружка попросит у другой дать ей денег взаймы, то дружба исчезает, как пар над водой.
Мы в плохом настроении приближались к гимназии.
Сегодня торжественный день выдачи нам дипломов об окончании.
Разумеется, нет праздника без не праздника.
— Артистка, – на перекрестке нас догнало стадо генномодифицированных коров.
Зоотехники Клайд и Мебиус сегодня дежурили пастухами.
Они электрическими кнутами подгоняли многотонных животных.
— Артисточка, - Мебиус с ядовитым сарказмом повторил в мой адрес.
— Артистки погорелого театра, – Клайд решил отомстить и Бонни, за то, что она не из семьи богатых и не оправдала его надежд.
— Джейн, о каком театре погорелого Клайд говорит? – Бонни наклонилась и шепнула мне на ушко.
— Не знаю, – я пожала плечами. – Я плохо изучала историю имперских театров.
Наверно, был когда-то режиссёр театра по фамилии Погорелог.