— Идет... — согласился Ваня, а сам решил сдать Нойера с потрохами оберштурмбанфюреру Скорцени, под видом заботы о боевом товарище.
День шел к концу, быстро темнело. Ваня проработал маршрут и отдал приказ выступать. Мониторинг эфира дал информацию, что немцы продолжают активно наступать и отдельные подразделения армии генерала Мантойфеля уже находятся примерно в тридцати километрах от Бастони. То есть, при достаточном везении, можно было успеть к своим к утру. Но в свете последних событий — эти оставшиеся тридцать километров становились сплошным минным полем.
— Пойдем проселками, Вилли, смотри, — Ваня очертил маршрут на карте. — Как думаешь, стоит оповещать наших, где и когда мы выходим?
— А если пендосы читают радиограммы? — Нойер криво усмехнулся.
Хайнц кивнул, подтверждая, что такое возможно.
Иван заколебался. Под дружественный огонь попасть не хотелось, но шансы на то, что американцы подобрали ключ к шифрам оставались значительными. В таком случае, теплый прием обеспечен — американцы поймут, когда, как и где диверсионная группа будет выходить и устроят засады. С другой стороны, со Скорцени диверсанты связывались совсем по другому коду — совершенно другим по структуре.
Ваня решился.
— Передай только первому адресу. Выходить будем в районе Уффализа, начиная с десяти ноль-ноль. После передачи все шифровальные таблицы и частоты уничтожить. Опознавательный знак — миганье фарами. Десять минут на сборы. Машину заправить до горла, потом времени на это не будет. В бутылке что-то осталось? Разливай...
Деньги упаковали в водонепроницаемый мешок и закопали в приметном месте. Личный состав воспринял идею нормально. Они, вообще, после выволочки побаивались высказывать недовольство.
Выехали уже в сумерках, к счастью, через плотную завесу облаков то и дело выглядывала луна и фары приходилось использовать лишь время от времени.
Иван постоянно держал в кулаке божка Петрухи и даже молился неведомым духам, впрочем, не особо надеясь на их помощь.
Очень скоро канонада стала ближе, стали доносится отдаленные звуки стрелкового боя, движок бронетранспортера рычал ровно, все угрюмо молчали. Ваня встал, чтобы лучше видеть обстановку.
Но засаду все-таки не заметил. Впрочем, засада тоже спохватилась очень поздно — когда М-З подъехал всего на несколько десятков метров — оглушительная канонада заглушила рычанье двигателя, а легкий туман скрыл сам бронетранспортер.
Ударили ослепительные снопы света. Иван почти ослеп, но успел упасть на пол и заорал:
— Гони! Все под броню!
Мотор заревел словно бешенный медведь, машина начала быстро набирать скорость, в это мгновение ударили пулеметы.
Бронетранспортер взвизгнул словно живой, сразу припал на бок, но останавливаться не собирался.
— Гони, гони! — шептал Ваня, вжимаясь в пол.
— Wir Sind des Geyers schwarzer Haufen, heia hoho, Und wollen mit Tyrannen raufen, heia hoho! — истерично загорланил Вилли. — Мы прорвемся, командир!
# Мы черные отряды Гайера, хей-я, хо-хо,
И мы хотим биться с тиранами, хей-я, хо-хо...
(Неофициальный марш СС)
Раздался сильный удар, Ивана едва не выбросило из кабины, бронетранспортер дернулся, едва не перевернулся, но потом выправился.
Резко завоняло дымом, движок заходился в кашле, изуродованная броня скрипела и визжала, но М3 все еще оставался на ходу.
Иван вскочил и встал за болтавшийся на турели пулемет. Крутнулся и увидел, что за ними увязался американский «Грейхаунд».
Ваня прицелился, даванул спусковую клавишу, но Браунинг никак не отреагировал — затворная коробка оказалась покорежена пулей или осколком.
— Сука! — взвыл он. — Базуку мне живо!
— Командир... — прохрипел Руди, подавая гранатомет. — Держи...
На диверсанта было страшно смотреть, вся его правая сторона лица превратилась в фарш, а глаз болтался на каких-то ниточках.
Пушка «Грейхаунда» плюнула огнем, снаряд с визгом пролетел выше — Ивана спасло только то, что броневик сильно болтало на выбоинах дороги!
— Сейчас, сука... — Иван приподнялся повыше, чтобы выхлоп пошел поверх борта и выстрелил.
Граната с шипением вырвалась из пусковой трубы и тоже улетела в черное небо.
— Сука...
Пушка броневика пальнула еще раз, лязгнула разматываясь правая гусеница, бронетранспортер дернулся и остановился.
— Это все... — прошелестело с водительского сиденья.
И в этот момент «Грейхаунд» вдруг исчез в огненной вспышке.
Наступившая тишина ударила по ушам словно орудийный залп.