Весьма трудное решение по этому вопросу должен будет принять президент, поскольку вспышка новой войны на Дальнем Востоке, весьма вероятно, может оказаться той искрой, которая зажжет пламя войны на всем земном шаре. Нет никакого сомнения в том, что на нас будет оказано сильное давление с целью заставить нас ввязаться в сражение на Корейском полуострове. Уступим ли мы этому давлению, будет зависеть от многих причин, в частности, от того, присоединятся ли к нам опять те государства, которые вместе с нами участвовали в отражении первой агрессии, и вступит ли открыто в эту новую войну Россия. Сейчас большинство понимает, что в наше время ни одна страна не гарантирована от вовлечения в войну. Если по трагическому стечению обстоятельств в Корее возобновятся военные действия, никто нс сможет предсказать размеров этого конфликта и быстроты его распространения. Новая Корея легко может стать прелюдией глобальной войны.
Все дело» том, что Корея — один из тех отмеченных ботом клочков земли, который имеет громадное значение для многих сильных наций. Среди ее холмов японцы, китайцы и русские вели ожесточенные войны за власть. Они все еще придают громадное значение отношению к нам корейского правительства. Поскольку наши интересы на Тихом океане остаются неизменными, таким же образом должны поступать и США. Я верю, что если отношения между Китаем, Японией и СССР будут урегулированы на взаимно приемлемой основе, обе части Кореи естественно сольются в независимое буферное государство, своего рода Швейцарию Дальнего Востока, которое не будут контролировать ни Россия, ни Китай, ни Япония. Однако этого невозможно достигнуть, пока не установится но-вый международный порядок и Япония не будет в силах занять законное место на Далыгем Востоке — день, который сейчас кажется слишком далеким.
Неоднократные сокращения численности вооруженных сил, значительно ослабив пашу мощь, сопровождались также действиями, оказавшими вредное влияние на моральное состояние войск. Обосновывая это необходимостью экономии, армии непрерывно угрожали лишением небольших льгот, поддерживавших уверенность солдата в том, что он пользуется постоянным вниманием родины, что он не Томми Аткинс из песни Киплинга, к которому во время войны относились, как к идолу, но которого в мирное время не замечали и подвергали лишениям.
Гражданские власти осуждали, например, мероприятия командования армии в отношении семей военнослужащих, находившихся на заморских театрах. В послевоенные годы около половины всего личного состава нашей регулярной армии проходит службу вне континентальной части Соединенных Штатов. Если нынешние условия останутся неизменными, можно ожидать, что половина их срока службы в армии пройдет за границей.
Я считаю совершенно нереальным и бессмысленным лишать этих военнослужащих права жить вместе со своими семьями. Мне хорошо известно, какое отрицательное влияние в мирное время оказывает на семейную жизнь разлука военнослужащих с семьями, — она снижает моральные качества солдат, увеличивает количество случайных связей.
Поэтому меня раздражало упорство гражданских джентльменов из министерства обороны, которые расставались со своими семьями только тогда, когда хотели этого, а сами настаивали на такой разлуке для военнослужащих. Разумеется, необходимы большие средства для перевозки, размещения, обеспечения школами, врачами и всем прочим жен и детей военнослужащих за границей. Однако средства эти ничтожны по сравнению с благодарностью и удовлетворением, которые находят свое выражение в процентах повторного добровольного поступления на военную службу. Они бесконечно малы по сравнению со стоимостью войны, возможно, предотвращаемой наличием за границей этих солдат.
Другие проблемы, незначительные сами по себе, тоже оказывали глубокое влияние на дух армии. Непрерывно делались нападки на так называемые «пустяковые привилегии» (закрытые гарнизонные военные магазины, медицинское обслуживание членов семей военнослужащих), способствовавшие сужению разрыва между денежным содержанием солдата и той суммой, которую он смог бы заработать, будучи гражданским человеком. Против этих небольших привилегий выступали, прикрываясь необходимостью экономии. Однако самые сильные нападки, как хорошо известно, исходили от местных торговцев, считавших закрытые военные магазины и лавки своими конкурентами, которых необходимо ликвидировать.
Что же касается сорока службы, то, по мнению военнослужащих, правительство в середине игры нечестно меняет ее правила. Более пожилые офицеры пришли в армию, надеясь, что если они будут служить верой и правдой, то смогут остаться на действительной службе до 64 лет. Они успели бы дать своим детям образование и поставить их на ноги. А к тому временя, когда их дети станут самостоятельными и приблизится срок отставки, они сумеют создать некоторые сбережения.