— Я бы никогда такого не сделал.
— Позволь мне показать тебе, что к чему.
— Хорошо, — кивнул Рафи, — покажи.
— В выходные, — пообещал Алессандро, — если будет хорошая погода.
Они пожали друг другу руки.
Поскольку Алессандро понятия не имел, что показывать, следующие дни он провел в размышлениях, как же все-таки поднять боевой дух Рафи Фоа, и в воскресное утро оба стояли у железнодорожных путей, по которым в лучах зимнего солнца на них надвигался поезд. Чтобы машинисты их не увидели, они прятались в кустах.
— И что мы будем делать? — спросил Рафи.
— Сначала мы запрыгнем на поезд, — ответил Алессандро. — Заберемся на крышу и побежим к служебному вагону.
— Зачем?
— Чтобы люди из служебного вагона бросились за нами в погоню по крышам вагонов движущегося поезда.
— А если нас поймают?
— Не поймают: в этом и есть наша цель.
— Как мы сможем убежать от них, оставаясь в движущемся поезде?
— В десяти километрах железнодорожный мост через реку. Представляешь, как они удивятся, когда мы спрыгнем?
— Представляю, как удивлюсь я, когда мы спрыгнем. Сейчас январь.
— Просто повторяй за мной.
— А раньше ты такое делал? — поинтересовался Рафи, предчувствуя недоброе. Паровоз, грохоча, пронесся мимо, отчего их голоса завибрировали.
— Разумеется, — ответил Алессандро.
Они побежали вдоль поезда и поравнялись с вагоном для перевозки скота.
— Забирайся, как по лестнице, — крикнул Алессандро, перекрывая шум колес. Они лезли, цепляясь за доски, пока не добрались до скользкой закругленной крыши, где ухватиться было вообще не за что.
— А теперь как? — прокричал Рафи.
— Двигаемся к углу, — импровизируя на ходу, приказал Алессандро. Они двинулись к углу. — Цепляйся за край вагона и подтягивайся наверх, опираясь ногами на перекладину.
— Как мне поставить туда ногу? — прокричал Рафи, раскачиваясь в воздухе. — Перекладина слишком мала, да и высоко очень.
— Ничего, хватит с тебя. Подтягивай ноги, — возразил Алессандро. Неровный край металлической крыши резал ему руки. Он напрягался изо всех сил, чтобы не упасть в зазор между вагонами. Рафи следовал за ним.
Шум оглушал: гремели пустые вагоны, проскакивая стыки рельсов, сталь колес скрипела по стали рельсов, клацали сцепки вагонов.
Дым и копоть летели над поездом. Половину времени Алессандро и Рафи приходилось не открывать глаз, вторую половину глаза слезились. Они едва могли дышать. Провались они между вагонами, их бы порезало и размочалило в куски.
Алессандро посмотрел на Рафи, лицо которого застыло от напряжения.
— Забирайся наверх.
— Мне не за что ухватиться, — в отчаянии ответил Рафи. — Слишком высоко. Я упаду.
Алессандро не знал, сумеет ли он сам забраться на крышу. Ладони и пальцы стали скользкими от пота и крови.
— Сможешь. Хватайся руками за крышу. Вот так. — И он начал подтягиваться.
Руки скользили, но он цеплялся за металл, как кошка, и в конце концов забрался наверх. Потом ухватил Рафи за запястье и помог ему проделать то же самое. Вскоре они лежали лицом вниз, тяжело дыша, потные, грязные, руки в крови. Дым то и дело накрывал их черным, вызывающим тошноту облаком.
— И часто ты такое проделываешь? — спросил Рафи.
— Когда выпадает возможность, — ответил Алессандро, сплевывая золу и грязь.
— Ты чокнутый! — прокричал Рафи.
— Знаю.
— А как же тоннели?
— Тоннелей надо остерегаться, — ответил Алессандро, мысленно поблагодарив его за напоминание. — Завидев тоннель, сразу спускаешься между вагонами. Иначе тебя скинет с крыши. Но в здешних краях тоннелей не так и много. — Он встал. Ветер, дым, шатание товарного вагона из стороны в сторону — все пыталось сбросить его вниз. Не вышло.
Рафи встал, когда Алессандро изготовился перепрыгнуть на крышу вагона, который ехал следом.
— Что произойдет, если ты упадешь? — прокричал Рафи.
— Не падай! — прокричал в ответ Алессандро, а в следующий миг без малейшего колебания оттолкнулся и взлетел в воздух. Приземлился на правую ногу и даже не оглянулся, зная, что Рафи последует за ним. Тут объяснения не годились: он мог лишь наглядно показать, как и что делать.
Когда он набрал скорость, перепрыгивать с одного вагона на другой стало гораздо легче. Его охватила радость, которую он запомнил до конца дней. Когда позади остались пять или десять вагонов, страх совершенно его покинул, и он бежал навстречу ветру и дыму. Горячая копоть обжигала шею. Алессандро слышал шаги Рафи за спиной.