Была уже полночь, когда с постов воздушного наблюдения сообщили о появлении вражеских самолетов. Группа «юнкерсов» шла курсом на Ханко.
Через считанные минуты звено наших «чаек» взмыло в воздух. В эту первую военную ночь их вел в бой капитан Белоусов. Среди летчиков бывалые воздушные бойцы — Семенов, Чернов и другие. За них можно быть спокойным. Но как поведут себя в бою только что окончившие училище Левочкин, Плешаков?
Впереди быстро вырастают силуэты вражеских бомбардировщиков. Истребители сманеврировали и заняли выгодную позицию для атаки. Не успели первые трассы протянуться к фашистским машинам, как те начали огрызаться пулеметным огнем, стараясь отогнать наши истребители на расстояние неприцельной стрельбы. Но это ни к чему не привело. «Чайки» упорно преследовали «юнкерсов».
Белоусов еще ближе подошел к бомбардировщику с черными крестами на крыльях. Длинная очередь достигла цели. Вражеская машина сошла с курса и устремилась к земле, оставляя за собой хорошо видимый в белую ночь длинный шлейф черного дыма. Остальные воздушные пираты поспешили уйти.
Наступил второй день войны. Леонид Георгиевич, находясь в воздухе вместе с Семеновым и Черновым, в разрывах облаков увидел идущего к полуострову Ю-88. Обнаружили его и зенитчики. Открыли огонь, но «юнкерс» курса не изменил. Тогда, вынырнув из облаков, его атаковали наши истребители. Бомбардировщик, как ни в чем не бывало, продолжал свой путь.
— Да ты, видать, с крепкими нервами или уж очень спесив, — проговорил капитан. — Что ж, пощекочем как следует!
По радио Белоусов приказал Семенову зайти «юнкерсу» в хвост. Увидев наседавшую с тыла «чайку», немец обрушил на нее сильный огонь. Но Семенов не из простачков: он шел в «мертвой», недосягаемой для огня зоне. В этот момент Белоусов и Чернов ударили по фашисту сверху. Он резко спикировал, но истребители не отставали, их пулеметы работали без перерыва. Бомбардировщик, так и не выйдя из пикирования, врезался в каменный берег залива.
Однако профашистская правящая верхушка Финляндии недолго сохраняла «нейтралитет». Теперь белоусовцы не только вели борьбу с воздушным противником, но и ходили на штурмовку его живой силы, наносили удары по огневым позициям артиллерии, обеспечивали дерзкие действия десантников. Были дни, когда каждому летчику приходилось не менее десяти раз подниматься в воздух и выполнять различные боевые задания.
В конце августа наши транспортные суда покидали Таллин. Часть из них шла на Ханко, их прикрывала пара истребителей из звена старшего лейтенанта Цоколаева. Когда советскому каравану оставалось пройти до своей базы всего несколько десятков миль, на него как на легкую жертву устремились гитлеровские катера. Цоколаев со своим ведомым отогнал фашистов. Но очень заманчивой была добыча, и фашисты снова пошли на транспорты. Два балтийских летчика расстроили и эту атаку. Так продолжалось до тех пор, пока у истребителей не стал подходить к концу боеприпас.
— Требуется подкрепление, — передал по радио Цоколаев.
— Вылетаем, — ответил Белоусов и поднял в воздух все оставшиеся истребители.
Пока группа Белоусова не подошла к месту схватки, фашистские катера могли причинить большой вред нашим судам. И Цоколаев решил не оставлять их в беде. Вместе с ведомым они то и дело пикировали на катера, приготовившиеся было к атаке, и разгоняли их. Наконец немцы догадались, что у наших истребителей не осталось ни снарядов, ни бомб, а пикирование — это просто хитрость.
Катера снова стали собираться и строиться в боевой порядок.
Теперь немцы не обращали внимания на «чаек». Фашисты были уверены, что эта назойливая пара советских истребителей не принесет им никакого вреда. Выйдя на боевой курс, гитлеровские пираты уже предвкушали радость легкой победы. Но тем горше оказалась для них расплата.
Белоусовская пятерка своевременно подошла к месту боя и сразу же ринулась на врага. Леонид Георгиевич спикировал на головной катер и первой же бомбой потопил его. Вспыхнул еще один катер, — его подожгла первая пара ведомых. Готовясь к новой атаке, Белоусов заметил, что вторая пара, действовавшая правее, лишь пикировала, но не бомбила. «В чем дело? — подумал капитан. — Неужели у бомбосбрасывателей не сработали замки?» Однако беспокойство командира было преждевременным. Правая пара истребителей развернулась и снова пошла в пике. Вспыхнул еще один катер. Остальных летчики добивали уже пушечным огнем.
Когда вернулись на аэродром, Белоусов строго спросил у летчиков: