Так смотрят животные, а не люди, так смотрели бы камни. Этой печали можно бы посочувствовать, но сострадание тут неуместно, потому что туземцы просто пропитаны ненавистью и отвращением к нам. Стараться облегчить их участь значит свалять дурака, ибо в душе они если и не счастливы в том смысле, который вкладывают в это понятие жители Запада, то по меньшей мере едины со своим бытием и не испытывают никакого разлада.
Кто мы такие, чтобы учить их иному?
Ко мне рысцой подъезжает Флаг.
— Эй, опять думаешь?
Я смеюсь.
— Небось о своей девчонке, а?
Он уже слышал о «хвори» Шинар. Да и все уже знают.
— Почему бы тебе на ней не жениться?
— Точно, вот будет парочка.
— Выправи обратную подорожную, — говорит он, имея в виду боевое увечье, позволяющее мне бросить службу, — и вези ее в Македонию.
Мы рысим по плоскогорью настолько безжизненному, что там нечем поживиться не только нам, но и нашим лошадкам.
— Я толковал с ней, ты ведь знаешь, — говорю я, махнув рукой. — Насчет того, чтобы забрать ее отсюда. От всего этого. Обещал все устроить.
— Ага, — усмехается Флаг. — Я и сам обещаю. Всякий раз.
— Нет, — сержусь я. — Я серьезно.
Флаг смеется:
— Я тоже.
32
Армия продвигается вперед пятью колоннами, покрывая по фронту пространство в двести восемьдесят миль. Командуют соединениями Гефестион, Птолемей, Пердикка, Койн с Артабазом (совместно) и сам Александр. Зоны между наступающими войсками именуются «волчьими», это враждебные территории, где невозбранно рыщут неприятельские шайки. Чтобы их урезонить, в пустыню высылаются патрули.
Существуют три типа подобных вылазок — прощупывание, глубокое зондирование и разведка боем. В первом случае рейды производятся малыми группами (по два, по три человека), но во втором и особенно в третьем требуется уже гораздо больше бойцов (численность их иногда возрастает до сотен). Задачи вылазок всегда схожие: поиск врага, оценка его мощи (желательно с захватом «языков») и возвращение назад со сведениями, могущими позволить нашим колоннам уберечься от нападений на марше и самим принять меры к преследованию и уничтожению обнаруженного противника.
Перед большим наступлением Александр собирает всех своих воинов в Бактре у подножия Бал Тегриб (Каменной горы). Если понадобится, возведенная на ней крепость может свободно вместить и сто тысяч солдат.
— Братья, вы устали от этой войны?
Армия взрывается громкими криками.
— Я тоже! — восклицает Александр. — Клянусь царством Аида, я тоже!
В своей дальнейшей речи наш государь сравнивает Афганистан с огромным неприбранным помещением, где он собирается навести чистоту. Борьба с лишним мусором начнется прямо от Бактры. Мы двинемся на север, подавляя всякое недовольство и перетряхивая каждое, даже самое отдаленное и незначительное, селение. Да, соглашается Александр, нам предстоит покорить тот самый край, который мы в ходе прошлогодней кампании уже вроде бы завоевали. Но на сей раз мы сделаем это окончательно и бесповоротно.
— Всех командиров прошу зарубить на носу: словосочетание «очаги сопротивления» мне теперь ненавистно. Даже не думайте употреблять его в своих донесениях и отчетах!
Его заявление тонет в оглушительном солдатском реве.
— Никаких очагов, никакого сопротивления! Все не склонившиеся перед нами враги должны быть отброшены на север, к Оксу, а там и дальше, уже за Яксарт. На очищенной территории мы создадим надежную сеть укреплений. Мы отсечем вероломных мятежников от баз снабжения. Перережем все пути доступа к ним и будем находить и уничтожать неприятеля везде, где бы он ни пытался укрыться, чтобы повсюду, от Бактры до Диких Земель, земля пылала у него под ногами! Чтобы ему не удавалось найти ни клочка зеленой травы для коней, ни пяди тени, способной укрыть от палящего солнца. Такая вот работенка, друзья, ожидает вас этим летом. Но когда она будет выполнена, мы не отправимся отдыхать. Мы продолжим погоню, чтобы настичь врага в его собственном логове и добить, навсегда с ним покончив. Я лично не собираюсь опять зимовать во всем этом аду! Надеюсь, и вы, парни, тоже!
Ответом ему служит грохот: воины стучат копьями о щиты.
— Спитамен! Вот голова гидры. Отрубим ее, и тварь сдохнет. А потому для нас главное — навязать Волку бой.
Особенно Александр подчеркивает одну вещь. В ходе боевых действий как наши крупные формирования, так и отдельно взятые подразделения неминуемо рассредоточатся на обширнейших территориях, подчас теряя друг с другом регулярную связь. Поэтому всем командирам, включая и младших, предоставляется не ограниченное ничем право принимать самостоятельные решения.