– Нет!
– Почему? – не без удивления спросил Карбалла.
– Потому, мой друг, что после неудачи с Фарди под руководством отделения в Афганистане подразумеваются полевые командиры уже скомплектованных и действующих отрядов. С каждым из них отдельно поддерживается связь из Эр-Ракки, каждому ставятся персональные задачи. Это, конечно, временно. В ближайшем будущем будет создан единый совет отделения и назначен его руководитель. Старайся, Наваб, не исключено, что им можешь стать ты. А это совершенно иной властный уровень. И не только властный. Ты понимаешь, о чем я.
– Понимаю.
– Прекрасно. Ты с помощником можешь отдохнуть, мы же с Мурафом поедем. Нам еще Иран проходить.
– Наверняка у тебя есть там «коридор».
– Конечно, иначе я не смог бы попасть в Афганистан. Думаю, американцы вряд ли предоставили бы мне самолет или вертолет, – усмехнулся Фардини.
– Нет, – покачал головой Карбалла, – мы тоже поедем. Ты же дал несколько дней, а дел по бизнесу много.
– Как хочешь. Но сначала уедем мы.
– Ты начальник, твое слово закон.
– А вот это правильное замечание, Наваб, не забывай никогда.
Боевики обнялись на прощание. Фардини и Мураф уехали. Спустя полчаса усадьбу покинула и машина Карбаллы. Максуд повел ее на выезд из города. Им предстоял путь до Кандагара.
Проводив гостей и плотно закрыв ворота, хозяин дома Алим Редан прошел в потайную комнату своего старого дома, где на столе стояла записывающая аппаратура, там же спутниковая станция, переносной сканер, обычный мобильный телефон.
Редан воспользовался сотовым телефоном. Набрал номер:
– Карим? Я!
– Узнал, подожди, ты проверил дом?
– Минуту! – Редан включил сканер, тот замигал зеленым огоньком, и продолжил разговор с братом: – У меня чисто.
– Говори, Алим.
– Встреча состоялась. Интересная, скажу тебе, встреча и тревожная.
– Ты записал разговоры боевиков?
– Конечно, с начала до конца. Запись на флешке. Или передать ее тебе на компьютер?
– Нет. Американцы контролируют электронную почту. А если к ним попадет информация, то окажется она и у игиловцев.
– Как быть?
– Тебя сегодня арестуют, брат.
– Не понял? За что? – удивленно протянул Редан.
– По подозрению в связи с радикалами. По доносу одного очень бдительного человека. Обвинения не подтвердятся, и тебя отпустят.
– Но это не вспугнет «гостей»?
– Нет. На них работает один из офицеров моего отдела. Он и проведет арест и допрос. Все обвинения отрицай, зайдет разговор о встрече – никакой встречи не было. Тебя подержат и отпустят. В управлении я найду момент, чтобы забрать у тебя флеш-карту.
– Хорошо. Когда ждать прибытия твоего оборотня?
– Где-то в полдень.
– Слушай, Карим, если ты знаешь о предателе, почему он до сих пор на свободе?
– А кто будет сбрасывать дезинформацию радикалам?
– А! Понимаю. А он не подозревает, что раскрыт?
– Нет. Напротив, его ждет повышение и должность моего заместителя.
– Ты бы был поосторожней, Карим.
– Я достаточно осторожен, брат. Видео снимал?
– Только с камеры, что охватывает площадку перед домом.
– Но «гостей» заснял?
– Да.
– Видео тоже на флешку, аппаратуру в тайник. Забросай комнату хламом.
– Я все знаю!
– Ну, тогда до встречи?
– До встречи, брат!
Закончив разговор, Редан извлек из сотового телефона флешку, вставил старую, почистил память, положил трубку в карман, отключил всю аппаратуру, перенес ее в подвал, где спрятал в тайнике стены. В комнатушку занес старые ковры, кошмы, различные предметы быта и вышел на площадку. Навел на миниатюрную видеокамеру дистанционный щит, нажал клавишу. Крепления камеры вышли из пазов, и она упала в кусты роз, растущих у дома. Убрав и камеру, Редан прибрался в главной комнате. Уже через час ничто не выдавало, что здесь была встреча четверых мужчин. Он приготовил чай, устроился на ковре и, опираясь на подушку, налил ароматный напиток в пиалу. Пододвинул пепельницу, закурил. Стрелки часов приближались к полудню.
Стук в ворота раздался через полчаса, в 12.20.
Редан подошел к ним, открыл калитку, изобразил удивление, увидев трех человек в штатском, одного из которых, именно предателя, знал лично:
– Усим? Салам, капитан, что привело тебя…
– Ты один в доме? – оборвал его капитан ГУНБ.
– А в чем, собственно, дело?
– Я задал вопрос.
– И я обязан на него отвечать? А может, мне позвонить брату?
– Брат не поможет, ты арестован, Алим.
– Чего? Я арестован? За что?!
– По подозрению в государственной измене.
– Ты в своем уме, Усим? – воскликнул Редан.
– Так, – проговорил капитан, повернувшись к сопровождению, – этого в дом. Там обыск.