Первое, что увидел Спирин после выстрела, — бегущую из кишлака к дороге женщину в парандже.
Миша Евсеев, не дожидаясь команды, бросил БТР с насыпи, выжал до конца газ.
— Прикрой ее броней! — крикнул лейтенант, пробираясь к боковому люку.
Бронетранспортер, не успевая перерабатывать в скорость всю вкладываемую в него мощь, ревел и дрожал. Наконец, описав полукруг, он встал точно между кишлаком и женщиной. Крышка люка, распахнутая ногой, упала вниз, впустив облако пыли. Спирин, задержав дыхание, нырнул в люк, выскочил на ветер и сразу же увидел замершую афганку.
И в этот момент раздался выстрел. По испуганно отпрянувшей женщине, по наткнувшемуся на что-то сзади него звуку выстрела Спирин мгновенно понял, что стреляли из гранатомета в БТР. Он резко обернулся.
Дмитриев, наполовину вылезший из люка, пытался вытащить кого-то из машины. Раздались еще винтовочные выстрелы, и Спирин бросился к машине. Из люка показались нащупывающие землю ноги Евсеева, и лейтенант обрадовался: жив! Он подхватил водителя под колени, стал помогать сержанту вытаскивать окровавленного, с прожженной на груди курткой Евсеева.
Сержант, передав Евсеева лейтенанту, залег под передние колеса.
— Миша, жив? — спросил Спирин, срывая пришитый к рукаву индивидуальный пакет.
— Жив… кажется, — не открывая глаз, еле слышно прошептал Евсеев.
— Новичков, как ты? — крикнул лейтенант в люк дымящейся машины, но сержант перебил:
— Товарищ лейтенант, душманы обходят.
— Новичков! — снова позвал лейтенант, и связист тотчас вынырнул, кашляя от дыма, из люка.
— Передал, товарищ лейтенант… Успел. Сейчас им будет цирк на проволоке.
Спирин, сунув ему конец бинта, выглянул из-за бронетранспортера.
Из широких ворот крайнего дома выбегали душманы, строились в цепь. Лейтенант прикинул: человек тридцать. Много. Дорога была пустынна. Колонна автомашин, которую они сопровождали, уже скрылась за горным поворотом. Итак, вперед путь заказан, БТР подбит. Что сзади?
Шагах в десяти от них безучастно сидела на корточках женщина. Что с ней-то делать? Новичков бинтовал голову Евсееву. Держись, Миша. Самое главное — позади горы и ущелье.
— Не дрейфить, не дрейфить, — шептал лейтенант, оценивая положение. Потом решительно приказал: — Отходить в горы! Быстрее. Я догоню.
Его остановил было взгляд Евсеева сквозь щелку в торопливо накрученных бинтах, но времени подбодрить, успокоить того не оставалось.
Сержант ящерицей выполз из-под колес, набрасывая руку водителя себе на плечо. Новичков подбежал к афганке, торопливо начал что-то объяснять ей, показывая на горы, БТР и кишлак.
— Быстрее! — ныряя в дым горящей машины, опять крикнул лейтенант.
В дыму он на ощупь отыскал радиостанцию, столкнул ее к искореженному рулевому управлению. Увидел белый бок бочонка с водой, но тянуться к нему не было времени, и Алексей, выдернув кольца, бросил к рации и пулемету две «лимонки»: душманам оставлять их не стоило.
Словно надсадный, разрывающий нутро кашель, глухо раздались один за другим стиснутые броней взрывы. И еще не перестало кататься в седловинах, биться о выступы скал эхо, как в БТР снова впились винтовочные выстрелы.
Испугавшись, споткнулась и упала женщина, через нее, не увернувшись, перелетел Новичков. Пока они поднимались, Спирин успел добежать, помог подняться запутавшейся в парандже афганке.
Бронетранспортер уже не прикрывал. Душманы, потрясая в воздухе оружием и что-то выкрикивая, расползались в кольцо. Их отделяло метров четыреста голого поля, уже можно было вести прицельный огонь, но по редкому и несколько отдаленному посвисту пуль лейтенант догадался, что их рассчитывают взять живыми. Поняв это, Алексей успокоился, бежал теперь свободнее, меньше пригибаясь.
Однако чем ближе они подбегали к ущелью, тем чаще и явственнее свистели пули.
— Еще рывок! — прохрипел лейтенант.
Женщина опять упала, и Алексей, заслоняя ее, встал лицом к бандитам. Поднял, словно защищаясь, автомат. Руки дрожали от напряжения, сил не хватало вдохнуть, раздвинуть грудь воздухом, саднил сбитый где-то в спешке локоть, и Спирин впервые неожиданно для самого себя вдруг подумал: «Неужели все? Жалко».
Несколько бандитов припали на колени, прицеливаясь. Лейтенант дал длинную, веером, очередь, отметив, что при его выстрелах душманы попадали на землю, поползли к укрытиям.
«Боитесь, однако, — словно удивляясь, подумал Спирин, пятясь за товарищами. Мелькнувшая было мысль о гибели показалась нелепой. — Я еще у Зарифы и «пятнашки» не забрал», — вспомнил он и выпустил из автомата еще одну длинную очередь.