- Во-во, - заверил Гаенко, - эти-то самые опасные и есть. Солдаты миновали витрины "Динамо" с мотоциклом "Иж-Юпитер" и рядами двустволок, обувной магазин, пирожковую, за стеклами которой толпились люди, бордовый фасад с кариатидами, шумный перекресток на углу Литейного и Чайковского, а там дома внезапно раздвинулись, и они вышли на набережную.
- Смотри, - вдруг шепнул Гаенко, - видишь?
Мимо почти бежали две девушки в одинаковых курточках.
- Девушки, - каким-то изменившимся, высоким голосом сказал Гаенко. Маленький и кривоногий, он едва поспевал за ними. - Девушки, вы не нас дожидаете?
Те ускорили шаг, не обернувшись. Гаенко сказал:
- Дела у них. Может, экзамены сдают.
- Наверное, - поддакнул Рябов и добавил: - А у меня в Ленинграде знакомая есть.
- У тебя?! - до обидного поразился Гаенко.
- Три года назад у нас веранду снимали на лето. И дочка у них была, Наташа. На лицо и на фамилию всех помню, только адрес забыл. В гости звали...
- Да как же ты в Ленинграде найдешь человека по фамилии? Тут одних Петровых миллион.
- В том-то и дело, что фамилия редкая - Ли.
- Как?
- Ли.
- Просто Ли?
- В том-то и дело.
- Пошли в Ленсправку, есть такая будочка. Там за пятак кого хочешь найдут, любого рецидивиста.
Старушка в будке долго истала толстую книгу, переспрашивала и отчего-то сердилась.
- Фамилия?
- Чья, моя?
- О, господи! Того, кто вам нужен.
- Ли.
- Как?
- Ли, - отчетливо повторял Васька, - лэ, и-и, Ли.
- Инициалы?
- Да вроде бы из русских.
- Инициалы, я вас спрашиваю.
- Русские, я же сказал. Отец. тот на китайца смахивает малость, а Наташа русская...
- Нет, вы просто издеваетесь! Имя-отчество мне надо знать.
- Так бы и сказали. Чье, мое?
- Я этою не вынесу... Имя-отчество того, кого разыскиваете.
- Вот этого не знаю, не помню!..
В Ленинграде оказалось два семейства по фамилии Ли. Гаенко записал оба адреса, на Марата, 12 и в Дачном.
- "Малыша" возьмем? - сказал он. - Думаю, не повредит.
Дом на Марата был украшен старинными лепными колоннами. Солдаты миновали полутемный двор. По углам возвышались мусорные баки. Чахлый газон с оградой из проржавевших труб лишь подчеркивал массивное убожество этих неоштукатуренных стен с желтыми и розовыми окошками. Старик с лохматой болонкой указал им дорогу. Солдаты поднялись на четвертый этаж.
- А не попрут нас отсюдова? - вдруг испугался Гаенко.
- Так ведь сами звали. И потом, кабы мы пьяные или что...
Дверь отворил рослый мужчина с жесткими прямыми волосами. На нем была теплая домашняя куртка. Увидев военных людей на площадке, мужчина забеспокоился. Гаенко козырнул.
- Здравия желаем, - бодро начал он, - мы извиняемся...
Но по коридору уже шла девушка, взволнованная, рыжеволосая, в какой-то странной треугольной накидке.
- Папа, это же Вася, - крикнула она, - сын тети Шуры из Боровлянки, помнишь, он меня еще курить учил! Заходите, мальчики, ну что же вы?.. Пол в квартире блестел, отражая свет импортных немецких бра. Рябов и Гаенко молча стащили сапоги, обернув портянки вокруг голенищ. Когда друзья шли по коридору, тесемки от галифе волочились следом. Гаенко достал из кармана "маленькую" и нес ее перед собой, как фонарик.
- Да тут можно баскетбольные кольца повесить! - воскликнул он.
Комната была просторная, с высоким потолком. На фоне старинной темной мебели выделялись пестрые безделушки, кричащие яркие репродукции, заграничные конверты от пластинок. В кресле сидел худой печальный юноша с интеллигентным лицом. За его спиной девица в брюках перелистывала книгу.
- Я вам шлепанцы дам, - сказала Наташа.
- Да ничего, и так сойдет, - отмахнулся Гаенко. - Абстракция? Уважаю, добавил он, показав на одну из картин.
Наступила тишина. Чтобы как-то ее заполнить, юноша, который назвался Федей, включил магнитофон. Раздались тоскливые звуки. Гаенко с "маленькой " в руке стал притоптывать в такт. Затем он сказал, шевельнув
пальцами босой ноги:
- А вот у нас в Перми был случай. Один мужик ботинки носил сорок восьмого размера. В магазинах не достать. А ему из дому не в чем выйти, старые начисто прохудились. Короче - завал. Что делать? Он и в министерство писал, и в газету обращался, ничего не помогает. Тут ему жена и говорит: "Ты бы, Паша, мозоли срезал". А мозоли у него были - это страшное дело. Мужик послушался, наточил саксан и р-раз, все мозоли долой! Теперьон сорок третий размер носит и хоть бы хны...
Все то время, что Андрюха рассказывал, Наташа и ее гости как-то встревоженно переглядывались. В конце инеллигентный юноша фальшиво засмеялся, а Васька Рябов покраснел.
- Рассказали бы, как вы служите, - попросила Наташа.
- Пардон, но это военная тайна, - отчеканил Гаенко.
И снова наступила тишина.
- Сообразим,-поднялся Гаенко с "маленькой" в руке, - что-то стало холодать, не пора ли нам... - он умолк, выжидательно глядя на девицу в брюках.
- Поддать, - с испугом шепнула та.
- Что-то стали ножки зябнуть, не пора ли нам...
- Дерябнуть, - еле слышно пролепетала гостья.
Наташа достала рюмки. К удивлению Рябова, девушки тоже выпили, "Верно, белое пьют, не соврал Андрюха".