-- Вот так всегда: рискуешь жизнью, рискуешь, а потом "не путайся под ногами", - обиженно протянул Эмилий.
Роукилл проводил эскорт взглядом и повернулся к декуриону.
-- Заметил татуировки у них на лицах?
-- Ну? -- Если бы эти германцы захотели убить нас - они бы нас убили. А мы бы пальцем не успели пошевелить...
Эмилий удивлённо вскинул брови.
-- Это Псы Войны, наёмники, лучшие из лучших. У них нет ни роду, ни племени, между собой они называют друг друга "братьями". Чтобы попасть в их круг, надо пройти несколько испытаний. Тем, кто остаётся в живых, делают татуировку. - Роукилл замолчал и задумался. - Однажды мы наткнулись на них. Нас было полсотни, их семеро. После боя нас осталось двенадцать.
-- А их?
Роукилл вздохнул и отвернулся, глядя на лагерь сквозь пелену дождя.
-- Семеро.
Тагей вошёл в палатку и осмотрелся. Ничего особенного: голые стены, дощатый пол, медная жаровня в углу и несколько светильников, царь Ариовист живёт куда как роскошней. Напротив входа у задней стены на низеньком стульчике сидел худощавый человек в галльском кафтане и что-то писал. Рядом стоял рыхлый старичок в тоге и внимательно изучал ногти. Ни тот, ни другой при появлении посла не оторвались от своих дел, словно и не заметили его появления.
Тагей насторожился. После столь торжественного приёма перед воротами лагеря он ожидал нечто подобного и здесь, но римляне, видимо, затеяли какую-то игру. Что ж, пускай, он и не думал, что путь его будет выстлан коврами.
Раньше он никогда не встречался с римским полководцем и теперь пытался угадать, кто же из этих двоих Цезарь. Тот, что пишет, или этот толстяк с оплывшим лицом? Первый больше походил на торговца, второй - на изнеженного бездельника. Но внешность обманчива, за бездушной маской может скрываться всё что угодно.
Подумав ещё немного, Тагей уверенно шагнул к тому, кого сначала принял за торговца.
-- Цезарь, я прибыл к тебе по поручению царя Ариовиста! Желаешь ты выслушать его предложения?
Римлянин медленно повернул голову и Тагей увидел то, что хотел увидеть. Глаза - холодные и решительные. Значит, он не ошибся. Такого человека лучше иметь другом. Или убить сразу. Перед входом стража забрала у него оружие, но он мог сделать это голыми руками. К сожалению, царь Ариовист не дал ему такого приказа, а надо было. По этим глазам Тагей понял, что римляне пришли сюда воевать, а не мириться. И ещё не известно, кто победит в этой войне.
Цезарь хлопнул в ладоши и в палатку вошёл переводчик. По-галльски посол говорил хорошо, он прекрасно его понял, но предпочёл говорить через переводчика.
-- Я слушаю тебя, - кивнул Цезарь, откладывая перо и поворачиваясь к послу всем телом. Руки он скрестил на груди, не встал и не предложил ему сесть.
-- Царь Ариовист хочет встретиться с тобой для переговоров. Ты можешь выбрать любое место равноудалённое от него и от тебя. Раньше он не мог согласиться на подобное твоё предложение, так как расстояние между вами было слишком велико, а он опасается галлов, которые ненавидят его за победы над ними. Теперь же, когда ты подошёл ближе, он готов увидится с тобой.
Цезарь пристально смотрел на посла: высокий крепкий старик с жилистыми руками, с серьёзным умным лицом изуродованном шрамами. Если бы не эти шрамы и не конский хвост на затылке, его можно было принять за друида.
-- Это несколько запоздало, но здесь есть над чем подумать. Ещё что-то?
-- Да. Царь Ариовист настаивает, чтобы к месту переговоров ты взял только кавалерию. Если ты приведёшь пехоту, он уйдёт.
-- Детали мы обсудим позже. А пока передай Ариовисту, что я принимаю его предложение. Завтра я сообщу ему место и время встречи.
Цезарь вернулся к своим письмам, показывая, что разговор окончен. Тагей поклонился и вышел.
-- Что-то я не понял, - протянул Оппий. - Ты собираешься воевать с германцами или нет?
-- Собираюсь, - коротко ответил Цезарь.
-- Тогда к чему все эти переговоры?
-- А чтобы демагоги в Риме не пускали слюни и не кричали на каждом углу, что я не дал варварам шанса образумиться.
Оппий поскрёб подбородок.
-- Они всё равно будут кричать.
Цезарь улыбнулся и кивнул, соглашаясь. Потом взял чистый лист папируса, обмакнул перо в чернильницу и написал крупными буквами: "Записки о Галльской войне. Правдиво составлены Гаем Юлием Цезарем".
Местом для переговоров выбрали высокий холм, расположенный на равном расстоянии от обоих лагерей, германцев и римлян. Цезарь приказал спешить галльскую кавалерию, а на коней посадить солдат десятого легиона, в чью преданность верил больше всего. Сотня аллоброгов вошла в состав телохранителей.