Основных кандидатов было четверо: Коррей от белловаков, Гальба от суессионов, Бодуогнат от нервиев и Амбиориг от союза восточных племён. Кандидатуру Амбиорига отклонили сразу. Если восточные племена и считали себя галлами, то вся остальная Галлия единодушно относила их к германцам. Ни для кого не секрет, говорили они, что те племена, что живут вдоль Рейна или недалеко от него, потомки переселившихся когда-то на эти земли германцев. Амбиориг скрипнул зубами и заявил, что в таком случае в роли верховного командующего видит лишь Гальбу. Если выберут другого, то эбуроны, кондрусы и пеманы сочтут себя униженными и вернуться домой. Вслед за ними уйдут и остальные восточные племена.
Это заявление вызвало новую бурю споров. Теперь уже нервии грозили уходом, а велиокассы и калеты потребовали назначить не одного главнокомандующего, а сразу трёх.
-- Гальба слишком стар, чтобы главенствовать над таким войском! - размахивая руками, кричал Вертикон. - Лишь Бодуогнат сможет удержать полки в своих руках!
-- Зато у Гальбы большой опыт в военных делах и дар полководца, - наскакивал на него Катуволк. - Когда два года назад нервии напали на торговые караваны суессионов, пришёл Гальба и разбил их. Только Гальба достоин встать над войском!
-- У Коррея ничуть не меньше побед!
-- Поставить на голосование! Пусть каждый выскажет свою волю!
И вдруг всё стихло. Вожди разом замолчали и почтительно склонили головы.
К пылающему очагу медленно вышел человек в длинных белых одеждах и в белом колпаке, надвинутом на глаза. Друид! Он протянул руки к огню и сделал несколько магических пассов. И пламя ожило! Оно взметнулось вверх, на короткий миг осветив прокопчённый потолок, и так же быстро успокоилось. Друид повернулся к вождям и сложил руки на груди, спрятав ладони в широких рукавах.
-- Человек отличается от бессловесной твари тем, что умеет думать, - тихо заговорил он. - Боги наделили людей этим качеством, чтобы выделить их из общей массы прочих существ и поставили над ними как лучшее своё творение. Чтобы подняться на самый верх, нашим душам приходиться пройти долгий путь перевоплощений, но только самые достойные становятся тем, кто они есть сейчас - человеком! - друид замолчал, и это молчание походило на затишье перед бурей. - В отношении вас боги явно поторопились! Кого я вижу перед собой? Малые дети, которые никак не могут решить, кому достанется новая игрушка! Вы готовы убивать друг друга, разрывать на части ради личной выгоды, в то время как всей Галлии угрожает великая опасность! Племена разбились на два лагеря! Эдуи со всеми силами выступили в поход против братьев своих белловаков! Треверы и секваны присоединились к ним! Амбарры, битуриги и нантуаты собирают войско! Легионы Цезаря спешат к границам Белгики! Так не пора ли опомниться и наконец-то вспомнить для чего мы тут собрались? Не пора ли выступить навстречу врагу и отогнать его прочь от наших городов? Будьте мудрее! Или ответственность за все беды, что могут случиться, ляжет на ваши плечи!
Ни один галл в здравом уме не станет спорить с друидом, даже если он вождь.
-- Назови имя, и мы все последуем твоему решению, - склонился перед жрецом Амбиориг.
Друид обвёл глазами лица вождей и остановился на князе суессионов.
-- Главным над армией вижу Гальбу!
Передовые дозоры галлов вышли к Аксоне и замерли в нерешительности. Цезарь опередил их. Легионы уже перешли реку и возвели хорошо укреплённый лагерь, заняв господствующий над равниной холм. Слева перед мостом солдаты заканчивали строительство полевого редута, закрывающего подступы к переправе. Римляне обустраивались основательно, надолго, и становилось понятно, что идти дальше они не намерены и будут ждать армию белгов здесь.
Позиции римлян выглядели неприступными. Холм, на котором стоял лагерь, по бокам обрывался почти отвесными склонами, с тыла прикрытием служила река; подняться на него можно было лишь со стороны равнины, но и этот проход защищал широкий ручей с топкими, поросшими камышом берегами. Дозорные сунулись было к нему, но тут же увязли по колено в иле. Форсировать ручей пришлось бы под непрерывным обстрелом лучников. Потери при этом ничем не оправдывались, так как ограниченное обрывами пространство холма не позволяло галлам развернуться и использовать численное превосходство. Цезарь же мог перекрыть поле своими легионами и отбить атаку. А каковы легионеры в ближнем бою, галлы знали не понаслышке.