Уже через несколько дней после объявления войны Александр вместе с отцом и другими односельчанами пришел на призывной пункт. А потом познавал премудрости военного дела в добровольческом истребительном батальоне, созданном для борьбы с фашистскими парашютистами и диверсантами. И в сердце его зрела ненависть к врагу, топтавшему родную землю.
Еще в школе мечтал он о мирной профессии мостостроителя. Но Родина призвала в ряды ее защитников, и Александр стал офицером-артиллеристом. Боевое крещение состоялось в марте 1943 года, когда он — командир взвода управления 700-го гаубичного артполка прорыва Резерва Главного Командования — участвовал в ожесточенных оборонительных боях на Брянском фронте. Именно тогда восемнадцатилетний лейтенант впервые испытал и горечь потерь, и радость боевого успеха — все то, без чего не бывает войны.
Жаркое лето сорок третьего застало Александра Булыгина на Курской дуге. Круглосуточный грохот снарядов и бомб, невиданные доселе танковые сражения, воздух, напоенный гарью и пылью, — в общем кромешный ад. И вместе с тем — неудержимое продвижение наших войск вперед! В одном из этих боев, 3 августа, при штурме Белгорода, Александр получил ранение обеих ног и рук. Ранение тяжелое, но молодой организм выдюжил: после трех месяцев госпитального лечения лейтенант Булыгин вернулся на фронт, теперь уже командиром взвода разведки в 52-й гвардейский артполк 18-й гвардейской стрелковой дивизии. В составе частей этого прославленного соединения он участвовал в блестяще выполненной советскими войсками Белорусской операции 1944 года.
Взламывая сильно укрепленные оборонительные рубежи противника, дивизия с тяжелыми боями продвигалась по весеннему бездорожью Белоруссии. В июне, совершив многосуточный марш, полки 18-й дивизии сосредоточились в районе Орши. Шли к этому стратегически важному рубежу только ночами. А на рассвете укрывались в лесах, маскировали орудия и технику. И отдыхали, набираясь сил для очередного броска.
В часы затишья комсомольский активист Булыгин проводил политбеседы с бойцами дивизиона, редактировал «Боевой листок», организовывал «внутриокопную», как тогда говорили, самодеятельность, сам урывками писал стихи. Тогда же, в перерыве между боями, прямо на передовой, произошло самое памятное и значительное событие в его жизни: он был принят в ряды Ленинской партии. Получая партийный билет, Александр поклялся быть достойным звания коммуниста, жить и бороться во имя человека, без страха идти только вперед. Память о том дне до сих пор волнует его сердце.
В одном из ожесточенных боев на подступах к Орше Булыгин снова был ранен. Но поле боя не покинул, продолжал руководить действиями своих разведчиков, непрерывно засекавших огневые точки противника, корректировавших огонь наших батарей. После этих боев на груди отважного лейтенанта засверкал орден Красной Звезды.
Освобождая территорию Белоруссии и Литвы, Александр своими глазами видел сотни разрушенных и сожженных фашистами сел и городов, множество замученных и расстрелянных женщин, стариков, детей. Кровь закипала в его жилах, ненависть к оккупантам клокотала в сердце.
— Трудно передать это словами, — вспоминает Александр Григорьевич. — Наше негодование, вызванное бесчинством захватчиков, росло с каждым шагом, пройденным на запад. Росло и стремление бойцов как можно быстрее вышвырнуть фашистскую нечисть с советской земли. Мы снова и снова клялись: пока передвигаются ноги, а руки способны держать оружие, идти вперед и вперед, бить врага до полного уничтожения!
И вот впереди Неман — последняя водная преграда, отделяющая советские войска от территории фашистской Германии. Для ее преодоления потребовалось двое суток напряженнейших боев.
Гитлеровское командование, стремясь остановить наступление гвардейцев, вводило в бой все новые силы — мотострелков, тяжелые танки, артиллерию. Контратаки следовали одна за другой. Утром 16 июля рота бойцов 51-го стрелкового полка преодолела водную преграду и закрепилась у деревни Домбрувки. Вслед за нею на подручных средствах переправились артиллеристы-разведчики 52-го артполка: гвардии лейтенант Булыгин, рядовые Иван Щекин, Нажип Шарипов. Более двух часов автоматным огнем и гранатами отбивали они ожесточенные атаки врага, обеспечивая нашим подразделениям переправу. За этот бой Александр Булыгин был награжден орденом Отечественной войны II степени.