То, что руководящие кадры СС пытались в своих войсках вести политическую работу, об отсутствии которой в сухопутных войсках жалел Лингнер, многократно подтверждено. С сентября 1940 года политическая подготовка солдат СС становится задачей фюреров частей [944]. На самом деле желание внести нацистскую доктрину в войска оказалось несравнимым с результатом. Юрген Фёрстер указывал, что для проведения политических занятий часто отсутствовали все предпосылки, от дидактического материала до квалифицированного персонала [945].
РЁТЛИНГ: Каждое воскресенье у нас была политическая лекция о возникновении «Гитлерюгенда» и прочей чепухе. Начальник, который к нам приходил, говорил: «Итак, молодые люди, вы, конечно, знаете, журналов, книг о политических делах у меня мало. Радио у меня нет, и желания говорить на эту тему — тоже. В течение недели у меня достаточно дел по службе. Хайль Гитлер! Заседание закончено» [946].
Воспитание мировоззрения на самом деле было лишь одним из направлений идеологической обработки, только меньшая часть ее проводилась в классе, а главным образом она осуществлялась скрыто, путем формирования соответствующих рамок. У практики — самая большая формирующая сила. Стать убежденным эсэсовцем путем чтения статей невозможно — только путем образования в общей практике. Этот момент часто упускается, когда пытаются из анализа «мировоззренческих» концепций и учений сделать вывод об идеологическом уровне. От руководства и правил часто можно дистанцироваться, а от окружающей действительности — гораздо в меньшей степени. Поэтому национал-социалистические памятные даты и праздники, такие как летний и зимний солнцевороты, собственная юстиция [947] и специальные правила вступления в брак [948], играли большую роль для социализации в таких организациях, как СС. Последнее особенно запечатлелось в памяти штурмана СС Рётлинга. Так, им подробно объясняли желательное поведение в отношении брака, и им говорили, что они должны следить за тем, чтобы выбрать арийскую «девушку», и что они должны «заботиться о потомстве» [949]. Это дополняла прививавшаяся особенно в войсках СС культура твердости, которой способствовало, например, целенаправленное применение насилия уже во время подготовки. Эсэсовец Лангер из дивизии «Гитлерюгенд» рассказывал об этом времени:
«В войсках СС ты ничего не сможешь сделать, если унтерфюрер изобьет тебя во время занятий. На занятиях ты всегда должен быть вот так. Это чистый садизм» [950].
Идеологическая обработка утверждала в сознании «принадлежность к отборным войскам фюрера», которые должны «идти впереди Вермахта, чтобы показывать пример» [951], что они должны быть «жестче» и «радикальнее» армейских войск, в этом в дивизиях СС не должен был сомневаться никто. Старослужащие офицеры и младшие командиры вносили этот «дух» и в новые формирования 1943 года. Хотя две мотопехотные дивизии «Рейхсфюрер СС» и «Гётц фон Берлихинген» по своей боеспособности далеко не соответствовали отборным войскам, их офицерам все же удалось сформировать дух элиты СС, который среди прочего проявлялся в особенно жестоком ведении боевых действий. Так, не только дивизия «Рейхсфюрер СС» отличилась многочисленными массовыми убийствами в Италии [952], но и дивизия «Гётц фон Берли-хинген» оставила за собой во Франции кровавый след. Так, например, 25 августа 1944 года в Мале ею были убиты 124 мирных жителя [953], она же несет ответственность за многочисленные убийства пленных, как это, прежде всего, подтверждают протоколы подслушивания. Так, уже упоминавшийся Свобода, служивший в дивизии «Гётц фон Берлихинген», расстреливал американских военнопленных.
Войска СС были очень однородным формированием, в котором такие люди, как бывший комендант концлагеря Дахау, а затем генерал войск СС Теодор Эйке служили так же, как и молодой Гюнтер Грасс. Критические голоса представлены, главным образом, рядовым составом. На самом деле имеются достоверные свидетельства, что даже офицеры СС иногда отказывались проявлять жестокость. Об оберштурмфюрере Отто Вёльки речь уже заходила. 24-летний оберштурмфюрер Вернер Шварц, командир роты 2-го батальона мотопехотного полка СС «Дер Фюрер», заявил одному обер-лейтенанту сухопутных войск:
ШВАРЦ: За каждого нашего погибшего поручалось провести десять расстрелов.
Мы должны были, такой был приказ, а за каждого раненого — три. В последнем бою у меня было четверо раненых. Мы подожгли дом, и никаких расстрелов я проводить не приказывал. Я сказал своему командиру: «Мы этим ничего не добьемся. Мы должны поймать террористов и их расстреливать. Я против того, чтобы расстреливать гражданских». Я должен был провести акцию в одной деревне. Тогда я сказал своему командиру: