Более чем двадцатилетний стаж работы в полиции приучил Франа ценить каждую минуту покоя, каждое мгновение затишья перед бурей. Банды наркотрафиканте на улицах установили хрупкое перемирие, шеф погрузился в работу с бумажками, устраивая разносы за каждый не заполненный и не введенный в систему протокол и не уставая поражаться нерадивости сотрудников.
— Всегда одна и та же история, — сказал как-то выведенный из себя несправедливыми придирками к его людям Фран начальнику в лицо. — Вы приезжаете сюда, такие важные, знающие, как правильно заполнять все бумажки. И уезжаете, ничего не добившись.
Крыть шефу было нечем, поэтому он в очередной раз призвал всех работать усерднее, повышая показатели раскрываемости их участка. Фран видел, как на этих словах ухмыльнулся Килес, как уставился в пол в попытке не разоржаться Хаким. Самым надежным способом повысить показатели, по которым полицейским начисляли надбавки, было как раз регистрировать поменьше дел. Слишком мелкие преступления, за которые достаточно надавать подзатыльников малышне; мелкие кражи и приторговывание травкой, которые шантажом всегда можно превратить в источник получения информации обо всем, происходящем на районе; крупные дела по наркоторговцам, «утерю» которых можно обменять на что-то действительно стоящее и важное. Смысл их работы так, как понимали его Фран, Килес и Хаким заключался в обеспечении равновесия сил и относительного спокойствия на вверенной им территории, а не в бумажных отчетах и показателях раскрываемости.
Карьерный рост уже давно не числился в списке приоритетов Франа, но иногда он задумывался: почему бы на должность шефа полиции в Эль-Принсипе не назначить местного, того, кто знает подноготную каждого на районе, кто понимает специфику? Неужели эта простая мысль ни разу не приходила ни в одну мадридскую начальственную голову? В качестве кандидата Фран имел в виду не столько себя, сколько в перспективе Хакима, понимая, впрочем, что отсутствие высшего образования и куча приводов по малолетству не позволят парню, каким бы толковым он ни был, сделать приличную карьеру. А начальство тем временем продолжало присылать в Эль-Принсипе дипломированных молокососов учить Франа с Хакимом и Килесом работать на участке, которому они отдали, кто семь, а кто двадцать лет своей жизни.
Впрочем, сегодня Фран был не расположен тратить свое время на бесполезные препирательства и умозаключения. Выехав пораньше на патрулирование, он успел подъехать к бару Марины как раз к перерыву на сиесту.
Во Фране всегда было что-то, привлекавшее к нему женщин, до женитьбы, после и даже сейчас, когда над ремнем брюк уже слегка нависло брюшко, а волосы отхлынули назад. Он не был верен Ракель: старался, но не получалось. За последние четыре года их брак покрылся трещинами непонимания, отчуждения, неверности. Фран знал, что виноват перед женой, но даже просто находиться рядом с Ракель становилось все тяжелее.
Марина появилась в Эль-Принсипе два года назад. Приехала откуда-то с полуострова, купила маленький бар Пако в двух шагах от полицейского участка и работала в нем сама, без помощников. Она ничего не рассказывала о себе, но у такой красавицы, молчаливой и одинокой, с проникающим в душу взглядом темных глаз, определенно, было прошлое. Прошлое, которое она хотела оставить позади и больше не вспоминать.
Марина никогда ни о чем не спрашивала. Она просто смотрела, легко касалась рукой его руки, передавая чашечку кофе, и становилось легче. Их взаимное притяжение было таким сильным, что Фран толком и не понял, когда и как все началось. Она ничего не требовала, ничего не хотела, кроме того, что Фран сам готов был дать. Наверное, так и должны себя вести идеальные любовницы, и наверное поэтому с ней Фран мог расслабиться по-настоящему, ощутить себя живым, выговориться и даже без ответных слов знать, что его понимают. В ее квартирку над баром он входил как в маленький, подаренный лично ему уголок рая, а уходил с новыми силами и расправленными плечами. Если бы не Марина… Фран не знал и не хотел задумываться, как быстро бы он сорвался.
— Мама уже легла. Ужин в микроволновке, если хочешь, могу разогреть, — дома поприветствовала его Рут с дивана в гостиной, где сидела с ноутбуком на коленях.
— Ты почему еще не спишь? — поинтересовался Фран у дочери, целуя пушистую макушку. — И что там такого важного? — кивнул он на ноутбук, который Рут спешно захлопнула при его приближении.
— Пап, тебе не обязательно дома тоже вести себя как полицейский, — слегка сердито и немного смущенно ответила дочь.
— Прости, не буду, — извинился Фран за попытку полицейско-родительского контроля. Его девочка растет, первые секреты, первая влюбленность в кого-нибудь из одноклассников. Возможно, с матерью она была бы более откровенной, не будь Ракель… — Не засиживайся. Еще пять минут и спать, — сказал он, поднимаясь по лестнице.
Рут кивнула, раскрывая ноутбук.