Джеки наклонил голову, взял лошадок под уздцы и повёл в сторону конюшни.
Патер посидел, поглядел вместе с Мариусом на восходящее солнце.
- И чем это тебе обошлось, Мариус?
Мариус поглядел в небо.
- Суккуб напомнила мне мой давний грех. Я любил девушку в Сорбонне, но струсил и бежал от гнева её отца. Она была беременна и погибла, пытаясь вытравить плод.
Отец Никольм потёр лоб. Вздохнул.
- И как ты выстоял?
Мариус горько засмеялся.
- А я не выстоял. Она с самого начала побеждала. Я повалился спиной на лестницу, подобрал крест со ступени и вонзил его ей в грудь.
- А почему твой крест был на ступени? Ты сам его снял?
- Да. Иначе она не вступила бы в поединок.
Старик-священник выдохнул.
- Господи, там умирают, здесь подпадают под чары дьявольские, с бесами бьются. Боже, Боже милостливый, да святится имя Твоё, да пребудет воля Твоя на небе и на земле, и да очистит благодать Твоя детей Твоих, заблудших во грехе.
- Аминь, - отозвался Мариус.
Отец Никольм поднялся.
- Пойдём, сын мой, вставай. У нас много дел.
Мариус поглядел на священника снизу вверх.
- Отче, благословите на странствия в подаянии.
Патер Никольм грозно хмыкнул.
- Не благословляю. Ишь, суккуба он завалил, и всё, в бродячие отшельники? Вставай. Солнце по воле Господа светит всем, и ты ничем не лучше и не хуже. Поднимайся.
И добавил чуть мягче:
- Пойдём, чадо. Пойдём.
И протянул руку.
Почтовый агент мигнул картинкой конверта.
“Ваше письмо отправлено”.
Я закрыл ноутбук. Выключил свет, повесил на плечо сумку. Запер дверь. Спустился по гулкому хребту лестницы и вышел на улицу.
Редкие люди шли со мной и против меня, лица мелькали, улыбались, хмурились, оставались бесстрастными.
Я шёл, и солнце поднималось на городом, вставало из синей дымки.
Через парк до вокзала было короче.
Я подошёл к парапету, огораживающему обрыв, под которым текла речка.
Прямо передо мной в небо поднимался парковый холм, серо-синий от росы и тени.
И над ним вставало яркое, горячее солнце.
Я постоял у парапета, глядя на деревья на холме.
Перебирал в памяти строчки отправленного письма.
“Здравствуй, Анатолий!
Высылаю тебе последнюю версию рассказа. Корректируй и публикуй, как посчитаешь нужным.
Я решил сменить остановку. Солнце светит всем, и твоя реплика про ложки и дерьмо была совершенно правильна.
Хочу съездить на Афон. Когда вернусь, пока не знаю, но, если что, дам знать.
С уважением,
Михаил Николаев”
Я вынул из кармана телефон. Пять пропущенных звонков. Ксения, Алексеев, Широкова.
Открыл корпус и вынул аккумулятор. Освободил и выронил за парапет сим-карту. Собрал телефон.
Включил. Сбросил настройки и отформатировал карту памяти.
Положил слайдер на парапет.
Накинул на плечо сумку и двинулся в сторону аэровокзальной электрички.
Солнце светило из глубокого холодного неба.
Было тепло.
Тюмень, май-июнь 2012