- Тогда я, наверное, не вовремя, - проговорила Эмили, потирая щеку и глядя, как портниха наливает кипяток в чашку.
Брови старой женщины вскинулись, а лоб покрылся морщинами.
- Почему это? – удивленно спросила она и подвинула чашку, от которой взвилось ароматное облачко, обратно ей, – ты всегда желанный гость в моем доме, милая.
Эмили помялась, но все же проговорила:
- Да нет, у вас и так слишком много работы. А тут еще я налетела и ополовинила вашу передачку…
- Глупость какая, - фыркнула старушка. – Я бы не съела её, пришлось бы отдать собакам. А провизия знатная.
- Но все же…
- Давай, не тяни, - строго сказала портниха. – Выкладывай, в чем дело.
Эмили сделала глубокий вдох и, выпрямившись, проговорила:
- Ну ладно. Дело в том, что у меня есть подозрение… В общем… Мне кажется, Рикки сделает мне предложение. Не спрашивайте, почему я так считаю. Вы можете решить, что причина не достаточно веская, но мне так кажется. Очень сильно кажется.
Портниха всплеснула руками и подскочила с места.
- Какая новость! – воскликнула она. – Это ведь настоящее событие! Наша девочка выйдет за муж за Рикки! Пресветлые боги! Эмили, тебе ведь нужно платье! Будет нужно.
Эмили перевела взгляд на кипы недошитой одежды и ощутила легкий укол совести. Старая портниха и так трудится, не покладая рук, штопает, шьет. Не хотелось наваливать на нее еще одно дело. Но при мысли о том, что она может стать женой Рикки, ее любимого Рикки, здравый смысл сворачивался где-то в районе пяток.
- Я за тем и пришла… - начала Эмили. – Точнее, не только за этим. В первую очередь, конечно, чтобы вас проведать…
- Ой, не подлизывайся, - отозвалась с улыбкой Аронда. – Вон, глазки как блестят. Чую, не терпится мерки снимать. Вставай давай, иди сюда.
Эмили подскочила, слегка смущенная тем, что старая портниха прочитала её мысли, словно открытую книгу. Затем подошла и замерла возле старой женщины.
Та взяла мерную ленту и стала прикладывать то к одному, то к другому месту – она мерила длину от груди до талии, от талии до пяток, объем этой самой талии, который у Эмили был небольшим. Зато грудью ее природа одарила, и Аронда написала угляным карандашом на листе число девяносто восемь. Бедра тоже у Эмили были на редкость привлекательными. А ягодицы вздернутыми. За это Эмили благодарила мальчишеские забавы, которые любила в детстве. Пусть она не белокурая леди из верхней части города, но все равно не хуже других. И достойна того, чтобы быть женой такого красавца, как Рикки.
Аронда достала откуда-то отрез молочно-белого цвета и приложила его к Эмили.
- Оно будет прекрасно оттенять твои чудесные волосы, милая, - проговорила она довольно.
Эмили улыбнулась. В действительности, она не была наивной дурочкой, которую стоило лишь поманить пальцем, и она побежит следом, сделает что угодно. И в глубине души Эмили понимала, что дядя Рохард отчасти прав, считая, что она делает поспешные выводы. И если дело шло о любом другом парне Обода, у нее даже мысли не возникло бы отправиться к портнихе. Но Рикки не такой, как остальные, и все, что он делает следует понимать правильно. А Эмили знала его очень давно.
- Не знаю, какой крой лучше, - озадаченно проговорила девушка, прикасаясь к гладкой ткани. – Я думала, может свободный…
- Еще чего! – воскликнула портниха. – С такой фигуркой грешно надевать мешок! Нет уж, милая, может ты и соображаешь в готовке и травах, но шитье предоставь мне.
***
Эмили улыбнулась. Старая портниха всегда пользовалась случаем напомнить о ее талантах. Видимо, Аронда действительно ее очень любила и всячески желала добра. Эмили и правда неплохо готовила, а способность к травничеству проявилась еще в детстве. Ей с легкостью удавалось запоминать и отличать растения, она умела их сушить, а собранный Эмили копорский чай ценился во всем Ободе.
Но сама она не считала это каким-то выдающимся даром. На ее взгляд, куда полезней было бы обладать хоть какой-то магией или, например, уметь шить. Аронда даже спустя много лет не знает отбоя от клиентов и платят ей весьма щедро.
У Эмили же с тканями всегда возникали сложности, вроде неверно отмерянного и отрезанного полотна, кривых стежков, которые потом разлезаются, и узелков на нитках.
Теперь же она радовалась тому, что лучшая портниха Обода взялась за ее платье, а еще тому, что та не стала причитать и пытаться убедить ее в поспешности. У Эмили было очень четкое чувство, что такое платье ей понадобится.