– Не рано ли вы встали? – спросил Иоганн, удивленный столь внезапным выздоровлением.
– Не беспокойся, сегодня я чувствую себя хорошо. Только немного ослаб после приступа. Так всегда – три дня, и все проходит. Почему ты так поздно? Не терпится услышать новости. Мне звонили из клуба и сказали, что ты славный мальчик – быть может, чересчур скромный. Ну, да это лучше, чем быть таким, как здешние безмозглые горлопаны.
– Я не хотел оставаться, но они не отпустили меня, – нерешительно сказал Иоганн.
– Они рады друзьям. Дай мне графин. Надо отметить это событие.
– Какое событие? – спросил Иоганн, поставив графин и рюмки на маленький столик рядом с дядей.
– Твое знакомство с моими друзьями.
Иоганн испытующе посмотрел на него, стараясь понять, что кроется за этими словами.
– Друзья? Какие они друзья? – спросил он наконец.
– А какие тебе нужны? Просто мои друзья, и все, Или тебе, как этой Лиз, нужно непременно всех анализировать?
Иоганн одним глотком выпил виски, подошел к столику и налил еще.
Фон Рендт устроился поглубже в кресле и поднял свою рюмку.
– Prosit![25]
– Gesundheit![26] – рассеянно ответил Иоганн, вертя в руках полную рюмку и подыскивая нужные слова. – Дядя Карл, я хочу с вами серьезно поговорить.
– Уже неплохо! Ты ведь всегда молчишь. Тебе там понравилось?
Иоганн не знал, сможет ли он сказать дяде всю правду.
– С тех пор как я приехал сюда, я часто думал о том, что вы любите жить прошлым. Теперь я в этом окончательно убедился.
– Ах, так! – Улыбка исчезла с лица фон Рендта, в глазах появилась настороженность.
– Вы спрашиваете, понравилось ли мне там? Ну разве может понравиться подобное место?
– А чем оно плохое? Очень милый клуб, там бывают приятные люди, хотя в большинстве это венгры, хорваты и другие славяне. Конечно, нельзя от них требовать, чтобы они походили на нас, немцев.
– Как вы попали в общество этих субъектов?
– Судя по твоим словам, ты их не одобряешь?
– Мягко выражаясь, да.
– А на чем же основана твоя неприязнь?
– То, что я видел там вчера, – отвратительно.
– Могу я спросить, что же тебе там так не понравилось? Тебя плохо приняли?
– Нет, меня приняли хорошо, потому что я ваш племянник.
– Так чем же ты недоволен?
Иоганн подошел к креслу фон Рендта и остановился перед ним, все еще недоумевая.
– Дядя Карл! – неуверенно начал он. – Я благодарен вам за все, что вы для меня сделали. Вы помогли мне сюда приехать, предоставили мне кров, познакомили со своими друзьями, дали освоиться на первых порах – без вас мне, конечно, пришлось бы гораздо труднее. Я благодарен вам и за то, что вы хотели бы для меня сделать. Вы, кроме того, давали мне всякие советы, и я внимательно их выслушивал, потому что я тут совсем недавно, и я не сумел бы возразить вам, даже если ваши советы противоречили моим убеждениям. Да, я часто молчал, когда бывал с вами не согласен.
– Я этого не замечал.
– Я спорил только о несущественном. Что же касается главного, я просто воздерживался от замечаний так же, как я никогда не возражал ни бабушке, ни дяде Руди. Но сейчас я хочу задать вам очень серьезный вопрос. Знаете ли вы, что на самом деле происходит в Клубе земляков?
Фон Рендт громко расхохотался.
– То же, что и во всех клубах мира, где собираются изгнанники. Мы пьем слишком много, а потому слишком много смеемся, рассказываем мужские анекдоты, хвастаемся своими победами над женщинами, поем свои песни. Или даже допиваемся до того, что плачем в тоске по родине, вспоминая об утраченном, und so weiter[27].
– Но почему вы ходите туда, а не в какой-нибудь безобидный немецкий или хорватский клуб? Там тоже много людей, которые тоскуют по родине, да и песен там поют не меньше.
– Вздор! Ты скоро предложишь мне вступить в этот паршивый клуб югославских переселенцев! – Фон Рендт сделал примирительный жест. – Мой милый мальчик, ты просто сентиментален. Пойми, у меня нет ничего общего с этими чувствительными иммигрантами, которым ничего не надо, кроме одного: ассимилироваться в Австралии. У нашего клуба иные цели. Все мы люди военные. Я буду с тобой откровенен, Иоганн. Я был и остаюсь военным. Вот почему меня тянет в общество этих людей. Я даже питаю симпатию к австралийским военным. Наши мысли работают в одном направлении. Нас не одурачить банальными разглагольствованиями о демократии. Мы знаем, что сила – это все. Вот эта убежденность и связывает меня с членами клуба.
– Вы не знали, что они нацисты?
– Ну, разумеется, некоторые состояли в дружественных рейху организациях. Уж не думаешь ли ты, что мы воевали без союзников? У меня были друзья в Венгрии – я бывал там еще до войны: знакомые румыны-железногвардейцы, поляки, которые нас поддерживали, ну и, конечно, усташи. Естественно, что усташи мне ближе всех, так как я родился в Хорватии. И цели у нас с ними одни и те же.