— А что, у нас были воры?
— Больше не будет, можешь не сомневаться.
Странно, подумала Ники, если бы кто-нибудь перелез за ограду, собаки тут же растерзали бы его.
Рауль, увидев из окна Ники с Марком, тут же спустился к ним.
— Ники, ваш отец звонил, чтобы пригласить на ужин.
— Кого? Вас?
— Не только, еще вас и Лукаса.
— Что ж, замечательно. Лукасу очень нравится на ферме у моего отца, он будет рад.
— А он часто бывал там?
— Пару раз. — Ники предусмотрительно не стала рассказывать Раулю, как его наследник был вынужден потрудиться на ферме, помогая ее отцу.
— Марк, а почему Лукас один занимается верховой ездой? А если лошадь понесет, ты пешком будешь догонять?
— Но это самая спокойная лошадь в конюшне, — удивленно ответил Марк.
— И все же не забывай о своих прямых обязанностях, за которые я тебе плачу, — отрезал Рауль, и Марку ничего не оставалось, как направиться к Лукасу.
— Зачем ты так? — спросила Ники с укоризной.
— Ты еще и защищать его вздумала? А может, у вас роман с моим конюхом? Надо же, граф для вас недостаточно хорош, а конюх в самый раз. Разберитесь со своей шкалой ценностей, сеньорита! — выпалил Рауль и быстро направился к машине. Характерный визг шин красноречиво говорил о том, что водитель очень зол.
Ну вот, поехал сбивать туристок, подумала Ники. И что же это было? Очень напоминает сцену ревности. Может, он разозлится и выгонит меня, тогда я еще успею вернуться в журнал.
Мэгги, как будто учуяв на расстоянии, как что-то назревает, тут же позвонила Ники.
— Как дела, подруга?
Ники вкратце рассказала ей о том, какую замечательную сцену ей устроил Рауль.
— Представь себе, стоило ему увидеть нас с Марком из окна своего кабинета, как он уже через мгновение стоял рядом. А в тот день, когда я приехала в его имение и тащила огромный чемодан, да еще полчаса ждала у дверей, чтобы мне кто-нибудь открыл, он полз к дверям, как столетняя черепаха.
— Ну все понятно, он ревнует. Замечательно, продолжай в том же духе. Слушай, твой отец тут рассказал нам, что он слегка намочил прическу сеньоре Кортес, теперь я его должница. Кстати, ты могла бы проделать то же самое с Луизой.
— Ты хочешь, чтобы Португалия объявила войну Америке?
Вечером Ники вышла во двор в поисках Лукаса.
— Ники, привет. Это тебе. — Перед носом девушки возник огромный букет шикарных роз.
— О боже… — только и смогла выговорить Ники.
Марк обрадовался, увидев, что сумел лишить Ники дара речи.
— Ники, не закрывай вечером окно, сегодня будет теплая ночь, — сказал Марк и ушел.
Ники помчалась в свою комнату, но, как назло, в коридоре натолкнулась на Рауля.
— И куда же ты мчишься? Это Марк тебя так осчастливил? — строго спросил Рауль, взглянув на букет.
— Да, Марк, — ответила Ники, сунув букет ему в руки. — У меня аллергия на розы. О боже…
Это было последнее, что Ники смогла произнести, после чего она начала чихать, кашлять и, оставив недоумевающего Рауля с букетом великолепных роз, убежала к себе в комнату, чтобы страдать вдали от людей, не причиняя никому неудобств.
В этот момент Мэгги снова позвонила подруге. Ники, сморкаясь и откашливаясь, с трудом поддерживала разговор:
— Да, Мэгги. Я слегка приболела. Аллергия. Нет, никто не совал мне гусеницу под футболку. Да, точно. Прошу никого не надо убивать. Нет, приезжать тоже не надо. Алло… Мэгги…
Но Мэгги была уже в пути, а через полчаса сидела в комнате подруги.
— Ну и кто тебе так удружил?
— Марк.
— Что сделал этот красавчик?
— Подарил розы.
— Ники, надо всегда заранее предупреждать парней о том, чего ты не переносишь. Я, например, сразу говорю своим парням: никакого…
— Мэгги, прошу тебя, избавь меня от интимных подробностей. Я не хочу знать о тебе больше, чем знаю сейчас. Да я и предположить не могла, что Марк вздумает дарить мне розы. Мэгги, у меня смутные подозрения, что он решил приударить за мной.
— Ничего страшного, кавалеры лишними не бывают, так же как и деньги. А в каких он отношениях с графом?
— Марк не просто работает у Рауля, мне кажется, они почти друзья… были. Странно, он так напорист.
— Кто? Рауль?
— Да нет же, Марк. Честно говоря, я удивлена таким переменам. После приезда Рауля он вдруг как с цепи сорвался.
— Господи, Ники, чему тут удивляться? Ну почему тебя всему нужно учить?
— Что опять не так?
— Да все ведь предельно ясно. Если бы я не знала твоих родителей, подумала бы, что дело в плохой наследственности. Мне кажется, ты даже восходу солнца удивляешься каждое утро.