Он охотно принял поручение товарища, Вэнь Цая — провести женское собрание, хотя и испытывал некоторую неловкость. Казалось, перед женщинами лучше бы выступить женщине, но в состав бригады входили одни только мужчины.
Рано утром, когда в воздухе еще веяло прохладой, он отправился к председательнице Женского союза, на западную окраину. По обе стороны переулка тянулись глинобитные стены, под ними валялись отбросы, всякий мусор, нечистоты.
У ворот одного дома стояла женщина средних лет с обнаженной грудью; к ней жались двое грязных ребятишек, вокруг них вились мухи. Завидев Ян Ляна, женщина не ушла во двор и, как бы выжидая, повернулась к нему лицом; из-за ее спины поглядывали на него и ребятишки. Ян Лян смущенно посмотрел на женщину и вместо приветствия спросил:
— Не скажешь ли, где живет Ли Чжи-сян?
Женщина не торопилась с ответом и улыбалась ему, точно знакомому:
— Может, к нам зайдешь посидеть?
— Попозже и к вам загляну. Сейчас я ищу Ли Чжи-сяна. А ты кто такая?
Все так же беспричинно улыбаясь, женщина снова повторила:
— Зайди к нам, посмотри, как мы бедно живем. Это дом Чжао, Чжао Дэ-лу, заместителя старосты. Ты уж, наверно, видел его?
— А ты из его семьи?
Глядя на плохо одетую, растрепанную женщину, с полосами грязи на руках, на детишек, точно выскочивших из лужи, Ян Лян почувствовал себя виноватым перед этой матерью и ее детьми. Ласково погладив ребятишек и спросив, дома ли Чжао Дэ-лу, он обещал на обратном пути непременно зайти к ним и поспешно ушел. Женщина крикнула ему вдогонку:
— Они живут рядом, за стеной.
Ли Чжи-сян уже ушел в поле, а Дун Гуй-хуа, в заплатанной безрукавке, с обнаженными, коричневыми от загара руками, окучивала виноградные лозы. Увидев человека в военной гимнастерке, она сконфуженно улыбнулась и, не зная, с чего начать разговор, только спросила:
— Позавтракали уже?
— Нет еще. Ты Дун Гуй-хуа? Я к тебе по делу.
— Да? — Дун Гуй-хуа подошла поближе.
— Тебя известили, что на сегодня вечером назначено собрание женщин?
— Да, но у нас в Женском союзе еще не знают, как проводить собрание. Никто не умеет говорить.
— Беда невелика. Если женщины стесняются выступать, больших собраний пока созывать не будем. Соберем всего несколько человек. Как, по-твоему? Потолкуем сейчас с тобой, обсудим, что нужно сделать.
Ян Лян уселся у двери на ступеньке земляного крыльца.
— Ты еще не ел, я сейчас приготовлю что-нибудь.
Как он ее ни отговаривал, она убежала и скоро вернулась с чашкой жидкой каши из гаоляна.
— Поешь каши, — сказала она, передавая чашку Ян Ляну, — еда-то у нас неважная, не как у людей.
Она успела сменить старую безрукавку на свою единственную белую кофту.
Они заговорили не о женском собрании, а о простых житейских делах. Сначала Дун Гуй-хуа стеснялась, отвечала односложно, но потом разговорилась.
Прежде она жила под Шаньхайгуанем, натерпелась много горя. Ее первого мужа насильно забрали в солдаты японцы, он пропал без вести. Год был неурожайный, она с сыном едва перебивалась. Свекор продал ее странствующему торговцу. Но и тут ей не повезло: торговец заболел и умер. Спасаясь от голода, она вместе с другими беженцами попала в Теплые Воды. Теперь живет с Ли Чжи-сяном. Он, правда, бедняк, зато надежный и верный друг. Здоровье ее подорвано, но нужда заставляет выкраивать время и на подсобный заработок. Она шьет туфли. Это тоже подмога, хоть небольшая. Ее заказчики-соседи такие же бедняки, как и она. Готовая обувь кажется им недостаточно прочной. И по сыну она тоскует. Он остался у свекра. Теперь ему уже пошел одиннадцатый год.
Обычно сдержанная, Дун Гуй-хуа и сама не заметила, как рассказала Ян Ляну про свою жизнь. А он слушал ее так внимательно, будто близкий родной.
Она расспросила и его. Оказалось, что и Ян Лян рос без матери, крестьянствуя с отцом на участке в четыре му. Еще совсем юным он убежал из дому вместе со своим дядей, чтобы участвовать в революции. Уже несколько лет он не получает вестей от отца. Ян Лян — сам бедняк, и дом каждого бедняка — его дом. Он хочет, чтобы всем беднякам жилось легче. Тогда будет лучше и его родному отцу.
Дун Гуй-хуа слушала его сочувственно. Он стал ей еще ближе. Она решила еще раз покормить гостя и, как он ни отказывался, принесла ему холодной гаоляновой каши. Ян Лян, хотя и испытывал неловкость, поел с удовольствием. Дун Гуй-хуа нарезала тонкими ломтиками редьку, и он похвалил засол, чем очень порадовал хозяйку.
Теперь Ян Лян уже ясно понимал, что представляет собой Женский союз в Теплых Водах. Постоянных членов союз не имел: агитаторы просто ходили по домам и созывали женщин на собрания. На собрания ходили больше всего женщины и девушки из школы по ликвидации неграмотности. Союз избрал председательницу, заместительницу, нескольких организаторов и агитаторов. Но четких обязанностей у них не было, и со всеми делами обращались обычно к Дун Гуй-хуа. Практическая работа с женщинами велась в школе, которую считали лучшей в округе. Весной в школе поставили пьесу «Кнут деспота».