— Помоги мне присесть, Элли, — попросил Ингвар, слегка пошатнувшись. Все же такой стресс, как отравление, для организма бесследно не проходит.
— Конечно, — подставила я ему плечо и осторожно повела к кровати. С другой стороны ему подставил плечо Питер. Наш боевой алхимик худенький, конечно, но на удивление сильный и жилистый.
— Мне надо слегка отдохнуть, — признался муж, укладываясь и закрывая глаза в изнеможении. — Совсем немного… — и погрузился в сон.
— Императору снова плохо! — кого–то, видимо, сильно торкнуло. — Уф–м–м–м! — Это злющий Гингем заткнул радетелю рот со страшным шипением: — Чего ты разорался, выкидыш сакиды? Не видишь, Император спит!
Но было уже поздно. Нас не хуже ядерного взрыва накрыло дворцовой суетой.
— Это недопустимо! — приблизился к роскошной королевской кровати, я бы даже сказала — одру, солидный мужик с какой–то странной штукой вокруг шеи. Эта штука была очень похожа на тонкий шланг с двумя ушками на одном конце и круглой хреновиной на другом (Боже, куда я попала! Что за допотопная планета с первобытной медициной?). — Императору нужен покой! — Дядя обвел всех взглядом голодного койота и добавил: — Ото всех!
Наружу вымелось аж три человека из сотни. Остальные стояли насмерть!
— Вам особое приглашение требуется? — окончательно озверел мужик. — Быстро оставили меня один на один с пациентом!
Тут я прозрела, что это доктор.
Ну и ну, и где ж ты раньше был, бедовый? Я… хм, грудь саперной лопаткой чесал?
— Мы — охрана! — возразили крутые мужики в черных комбинезонах.
— Ему уже охрана не нужна! — вякнул дядечка, выковыривая из карманов зеленой формы универсальный диагност.
— С этим я бы поспорила, — пожала я плечами.
— Позвольте, коллега, — к нам подскочило чуть ли не с десяток таких же важных дядечек, — по какому праву вы оккупировали вип–пациента?
— Потому что я императорский врач? — поправил в косе именные марахи мужик. — А вы кто?
— Император — это народное достояние! — заявили оппоненты и обнажили свои диагносты. — Мы тоже хотим его осмотреть!
— Сейчас мы всех запишем и проверим на сознательность, монархическую верность, религию и налоги, — к нам присоединились еще человек десять с надутыми рожами потомственных герцогов. — А потом выберем закрытым голосованием самого достойного!
— Снова будете взятки брать? — вякнул кто–то из задних рядов. — Или сойдемся на оказании бесплатных медицинских услуг?
— Нет! — поморщились все, как один, распорядители. — Бесплатная медицина, как известно, заканчивается платными похоронами! Так что мы определим самых знатных, самых достойных…
— Как отстойно, — поморщилась я и выдвинула предложение: — Может быть, просто дадите Императору нормально выспаться, а?
— Ты кто? — вперили в меня грозные очи все охочие до тела Императора. — Почему какая–то выскочка около такой важной персоны?
— Всё! — выдохнула Хосита, пока я раздумывала: членовредительство будущего подданного считается превышением власти или сойдет за самооборону в состоянии аффекта? — Сейчас я буду их всех бить! Долго и больно! Ногами.
— Не надо, харите́, — вышел перед ней Лайон, выпустив когти, и мило улыбнулся, продемонстрировав клыки, — не пачкай свои руки. Просто скажи, кто тебе не нравится больше всего, и я вырежу на нем твое имя на всех языках мира!
— А кто я — вы знаете? — вылез вперед злющий Гингем, полыхая яростью, как солнце Айт–Древе в зените.
Киртиане все, до единого, склонили головы, отдавая честь дяде Императора.
— Благодарю тебя, Императрица! — повернулся ко мне Гингем, предварительно обведя взглядом всех склонившихся и выявив тех, кто сделал это недостаточно быстро или недостаточно низко. — Ты, как истинная киртианка, смогла пожертвовать собой и спасти Императора!
И склонился предо мной в низком поклоне. А мне сразу стало как–то неуютно от такого количества направленных на меня взглядов. Большинство было преданных, несколько изучающих, остальные — не так много — откровенно враждебные.
— Ну ладно, — сменил гнев на милость добрый доктор, чего–то там соображая. Наверняка за свою карьеру обеспокоился. Зря, она у него уже закончилась. Где он, спрашивается, был, когда Ингвар загибался?!! Я его за все это время, пока с мужем сидела, ни разу не видела. — Императрица может остаться, а остальные все вон! Нечего тут микробов разносить!