— Даже не знаю, что выбрать, — сообщила мне сидевшая на столе Хосита, перелистывая страницы злополучного справочника по отравлению экипажа. — Все так сложно. Вот смотри, — Железный Дровосек сунула мне под нос книгу: — «Порежьте мясо тонкими дольками поперек волокон…» — Она подняла на меня изумленные глаза: — Зачем? Что от этого изменится? — И тут же: — Звезды! Что случилось? На тебе лица нет.
— Да и хрен с ним, — рассеянно махнула я рукой, направляясь к запертому ящику со спиртным. — Погуляет и вернется.
— Кто? — изумилась десантница, наблюдая, как я отпиваю из горла марсианское пойло турандотов. — Лицо? — Отложила книгу: — Ты думаешь, если сейчас напьешься до пурпурных грифонов, то сможешь приготовить что–то съедобное на ужин? Хочу тебя, милая, разочаровать…
— Элли, — стремительно ворвался на кухню Ингвар и застыл, напряженно рассматривая бутылку в моих руках. На его лице проступило легкое замешательство.
— Чем обязана? — как можно четче выговорила я, ощущая, что в желудке готовится ядерный взрыв. И щедро, не мелочась, залила его новым ядреным глотком. Или потушила. Или подогрела. Тут одно из двух…
— Я хотел помочь с ужином, — медленно сказал То–от, не спуская с меня внимательного взгляда. — Мне показалось, тебе необходима помощь…
— Все в твоем распоряжении, — махнула я бутылкой по широкой дуге. — Пользуйся, пока другие не попользовались! — И уселась в угол предаваться своему горю, которое и горем–то было странно называть. Нельзя потерять то, чего не имел. Но от этого, опять же, легче не становилось.
Ингвар с трудом оторвал от меня свой взгляд и повернулся к Хосите:
— Что случилось?
— Ты меня спрашиваешь? — Десантница с отвращением потыкала пальцем в кусок мяса и зыркнула в мою сторону. — Она уже сюда такой заявилась. Уж не знаю, какое горе наша дева заливает, то делает это с таким удовольствием и целеустремленностью, что терзают меня жгучая зависть и определенные сомнения: а не хочет ли она утонуть в этой бутылке во цвете лет.
— Полковник! Сиятельный отменил ваше распоряжение касательно проложенного курса и пытался заблокировать… — на камбуз вскочил взмыленный вояка. Он шепотом передал Йену какую–то важную информацию, после чего безо всяких объяснений был отправлен в двигательный отсек.
Ингвар взглянул на свои наручные часы–коммуникатор и вполголоса отдал кому–то ряд распоряжений, последнее из которых сводилось к тому, чтобы в ближайшее время обходились без него. Следом он прочитал вслух этикетку на моей литровой стеклотаре и нахмурился:
— Судя по градусу напитка, это надолго.
— Угу, — согласилась Хосита и со значением посмотрела на Скара. А говорила, он ей не нравится. Предательница!
— Элли, — подошел ко мне и присел рядом на корточки То–от, — отдай мне, пожалуйста, свою выпивку и объясни, что случилось и чем я могу тебе помочь. — Вместе с уговорами здоровенный лоб мягко, но непреклонно отобрал мой заместитель валерианки.
И это называется «отдай»? Странно, я думала, что это выглядит слегка по–другому. Я резко мотнула головой. Стены мягко качнулись мне навстречу, тело слегка повело.
— Это нарушение прав человека, — еле ворочая языком, недоуменно посмотрела я на свои пустые руки и попыталась отвоевать свое имущество. Не тут–то было.
— Тебе нужно отдохнуть, — твердо заявил будущий подарок для Мезахи и поднял меня на руки. Вокруг все закрутилось в диком калейдоскопе. — Я отнесу тебя в каюту, а утром поговорим о том, что тебя так расстроило…
Дальше я помню все очень смутно. Помню только, что спустя какое–то время у меня возникла вполне здравая (ну или мне так показалось) мысль: нужно обезопасить себя от непрошенных гостей, которые хуже маркуров. Те, если к кому–то домой попадают, сразу начинают обустраиваться и вить гнезда из всего, что найдут. В основном они находят чужое имущество и пользуются им без зазрения совести.
Так вот, когда я окончательно созрела для подвигов во имя своей безопасности, то сползла с койки и зачем–то долго ползала около выхода, злобно подхихикивая. А потом с чистой совестью и безо всякой задней мысли отправилась спать дальше.
Утренний ужасающий гвалт разбудил бы и мертвого. Вот и я от него очнулась несвежим зомби.