— Ну не скажи, — возразила ему Айрон. — Лично я хочу умереть красивой. — Она передернула плечами. — А то такого насмотрелась… —
Страшилин достал из бокового кармана носовые фильтры и раскидал присутствующим.
На мини–ярлычках читалась надпись: «Для адаптации дыхания в атмосфере условно пригодных для проживания планет класса С».
— Надеюсь, поможет.
— Тебе это не грозит, — фыркнул сиятельный Железному Дровосеку, даже в невесомости умудряясь выглядеть отпадно. — Ты и в лучшие свои годы красавицей не была!
— Сама убью, если выживем, — ласково пообещала ему Хосита, награждая многообещающим взглядом.
— Питер, — обратилась я к Страшилину, — раз уж мы все собрались в одном месте и нам нечего делать, может, расскажете, что с вами случилось при захвате и откуда вы взялись?
Он как–то немного нервно дернул шеей:
— Случилось то, что и должно было. Видите ли, у моих охранников был строгий приказ — я не должен попасть в чужие руки! И эти орлы попытались меня ликвидировать.
— Ну и?..
— А поскольку я был категорически против расставаться с жизнью по такому незначительному поводу, пришлось срочно уходить во временной карман, сопряженный с другой реальностью…
— И вы…
— И я все время находился там. Изредка мне удавалось синхронизироваться, чтобы перехватить что–нибудь из еды и воды, иногда получалось подсмотреть происходящее на корабле — не забывайте, наше время шло по–разному! Но в остальном я был слеп, как крот, и глух, словно тетерев. Пока не увидел вспышки бластеров во время вашего боя и не присосался к дармовой энергии твоего выброса, не мог сам оттуда вырваться, не мог дать понять жене, что жив… ничего не мог. Я счастлив, что покинул это место, иначе бы вскоре умер от голода и жажды.
— Но если бы вы не спрятались, вас бы убили пираты, — осторожно заметила я.
— Не уверен, — возразил Питер. Сверкнул глазами: — Весь этот налет ради меня и организовали, как потом мне удалось выяснить, когда уже на самой планете «Голиаф» обыскивали и простукивали от стенки до стенки. — Он вздохнул и ссутулился, пряча руки в боковые карманы: — Кому–то очень захотелось получить ручного боевого алхимика.
— Удобно… — криво ухмыляясь, поддакнула Хосита. — В мире полноценных боевых алхимиков со способностью к трансмутации элементов всего пять, каждый из них приравнивается к национальному богатству, и один практически задаром достался бы им. — Фыркнула: — В последнее время военных с Айт–Древе начали теснить по всем фронтам. Разведка Содружества уже давно выяснила, что это за «пираты» такие громят наши гражданские суда, и капитаны военных кораблей получили строгий приказ — не приближаясь, сразу вести огонь на поражение. Так что флот Айт–Древе за последнее время поредел изрядно.
Лео злобно засопел, но благоразумно смолчал.
— Что происходит? — наконец очнулся Ингвар, обводя всех очумелыми взглядом. — Элли? Где она?!!
Хосита на ходу пристроила ему в нос фильтры.
— Да тут я, тут, — гнусаво (из–за фильтров) успокоила я мужа, старательно подгребая к нему. Правда, ничего у меня не получалось. Я вообще висела посередке этой сияющей сферы и как только сдвигалась в любую сторону, сфера тут же устраивала подлянку и сдвигалась вместе со мной. Мало того, она еще и всех остальных тоже сдвигала. Так что мы висели стабильно все на своих местах, а шар вместе с экипажем на всех парах направлялся на свидание с ближайшей планетой. Не шар — шары! Я углядела вторую партию несчастных. Кстати, почему внутри шаров оставалась атмосфера и насколько еще нам хватит воздуха — загадка. Жуть, в общем.
— А… — начал было говорить То–от.
Но тут наши убежища самостоятельно ускорились и рванули в неизвестном направлении со скоростью света. Мне стало плохо.
Нет, не морально. Меня выворачивало наизнанку. Сил вообще практически не осталось. Откровенно говоря, не осталось вообще практически ничего: ни сил, ни желаний, ни устремлений. Только всепоглощающая, бесконечная усталость…
— Если я правильно понимаю, — заорал Страшилин, показывая на одну из стенок шара, — то мы сейчас входим в стратосферу какой–то планеты!
Шар как–то странно скользил по касательной относительно траектории вращения самой планеты, словно перемещался в туннеле: с ускорением и при этом ни чуточки не нагреваясь. Но все равно было очень страшно. Мы замерли в хлипкой светящейся скорлупке, не представляя, что же будет дальше. Смерть представлялась наиболее возможным исходом. К тому же нам начало не хватать воздуха.