— Да какая теперь разница? — на голубом глазу выдал этот неприлично называемый родственник. — Сейчас ты пойдешь со мной и будешь учиться, как быть соларией и постигать основы своего будущего!
— Покорно? — поковырялась я под ногтями удачно найденной в нагрудном кармане скафа мини–отверткой.
— Что? — не понял меня Ахаз.
— Постигать, говорю, покорно? — разъяснила я мужчине, слегка отодвигаясь.
— Да! — не подумав, согласился с моим предложением собеседник. Добавил: — И прилежно!
— Не по адресу обратился, — поставила я его в известность, кидая в него зернышко и замораживая в пене, после чего пристроила отвертку на место.
Полюбовалась делом рук своих, еле сдерживаясь, чтобы не ткнуть пальцами в сверкающие яростью глаза, и свесилась со скалы вниз, обозревая путь к спасению. Мужик чуть из шкуры от злости не выпрыгивал.
В общем–то я тоже не полыхала радостью.
— А говорил, что всегда был со мной, врун! Если бы ты был, то знал, что я и покорность — понятия из противоположных концов вселенной. Нет, дисциплину я понимаю, даже приказы по делу признаю, но вот покорной овцой пусть кто–то другой подвизается! — И, кряхтя, полезла вниз, стараясь не соскользнуть с отвесной скалы.
Минут через тридцать (на самом деле, а по мне так через пару веков!), рядом со мной на выступе появился этот чудак, вися в воздухе и брезгливо отчищая с кожаной одежды засохшие кусочки пены.
— То есть ты крутой, — сделала я закономерный вывод, стараясь не вцепиться в скалу зубами, потому что пальцы уже начали дрожать от усталости и напряжения.
Этот пыхающий злостью дракон кивнул.
— Но я честно хочу предупредить, что, несмотря ни на что, я никуда с тобой не пойду, ничего покорно принимать не буду и все в таком же духе.
— Будешь, — заверил меня Ахаз, рассматривая меня огненным взглядом.
Как, блин, горячую сковородку в пятую точку вонзил!
— И ты еще спасибо скажешь! Ты хоть представляешь, что выплески энергии соларианки опасны без присутствия рядом походящей пары-поглотителя? Пока ты не проявляла присущих нашей расе черт, мы не беспокоились, и ты жила среди людей. Но как только они начались… ты должна вернуться к нам! Жить среди гуманоидов прочих рас тебе нельзя, иначе ты одним случайным выплеском наделаешь больше бед, чем ядерная война. Я забираю тебя с собой.
— Да никогда! Я тебе не верю. Двадцать пять лет без вас жила — проживу и дальше, — уверенно донесла я до его сведения, снова начиная медленно ползти вниз.
Но тут случилась неприятность. Одна нога потеряла опору и соскользнула. Я повисла на руках, лихорадочно нащупывая новый выступ и распластываясь животом на скале. Приятного, конечно, мало, но зато все принципы в действии!
— Что за упрямая девчонка! — фыркнул мужчина, спланировал ко мне и отлепил от камня за шкирку. Так за шкирку, как непослушного котенка, и перенес наверх, откуда я с такими усилиями спускалась. Хорошо еще, что носом никуда не натыкал.
— А ты как думал? — нахмурилась я, совсем не ощущая уколов совести. Может, они и пыталась там чем–то колоть, но у меня стала такая твердая шкура, что, кроме штопора, ничего не чувствовала. — Хочешь быть отцом — получай все радости от гадости!
— Эллиасия! — рявкнул Ахаз, отпуская меня и становясь между мной и обрывом. Это он надеется, что я головой вниз прыгну? Зря. Если и прыгну, то сначала его столкну. Для компании. Вместе лететь веселей. Можно по дороге поделиться впечатлениями о прожитой жизни. — Ты взрослая женщина, а ведешь себя как ребенок!
— Вот ты определись, — снова уселась я на камень. Нет, не из протеста. Просто ноги не держали. — То юная, то взрослая. Кризис родителя начался? Замуж всегда рано, а учиться никогда не поздно?
— Я начинаю думать… — медленно сказал мужчина.
— Ёпт! — восхитилась я, изучая ногти. — И есть чем? В смысле, не всё еще серое вещество усохло от тоски по брошенной в младенчестве дочери? Или у тебя на каждой космической станции по ребенку?
— … что мать преступно пренебрегала твоим воспитанием, — не отреагировал на мой выпад Ахаз. А зря. Потому что я подсчитала свои зернышки и решила пожертвовать ещё одним!
И упаковала его с головы до пят в зеленое желе. Очень сюрреалистично получилось. Полюбовалась пару минут на красивый дрожащий куб с застывшим мужиком внутри, тяжело вздохнула и снова полезла вниз.
Повторение — мать прогресса, эволюцию за ногу!