— Мне не хочется тебя разочаровывать, ребенок, — осторожно сказал отец, недоверчиво покачивая головой, — но солария невозможно удержать вашим примитивным оружием или допотопной алхимией. Когда у нас образуется всплеск, то… в крайнем проявлении в условиях жилой планеты это может быть похожим на Армагеддон. Так что он, скорей всего, уже давным–давно на свободе.
— Это ты так думаешь, — пробормотала я, обмениваясь понимающими взглядами с Питером Страшилиным. Тот злорадно ухмыльнулся.
— Я отсюда никуда не двинусь по двум причинам, — сразу поставил нас в известность сиятельный. — Первая — я не могу потерять ЕЕ, и вторая — я все равно ходить не могу.
Кот–наркоман, блин. Кошачий переросток без царя в голове.
— Слабак, — презрительно сморщилась Хосита. — Всегда говорила: чем красивее мужик, тем он бесполезнее. К вам это не относится, — обратилась она к Ахазу. — Вы скорее исключение, чем правило.
— Спасибо, дорогая, — усмехнулся уголком красиво очерченных губ солнечный. — Приятно слышать.
— Это потому, что она вас пытается охмурить, — недовольно пробурчал Лео, стараясь встать на ноги и опираясь на самодельный костыль из какой–то сучковатой палки. — Если не получится, то сразу станете таким же, как все!
— Меня это не пугает, — заверил его Ахаз, внимательно рассматривая лубки наследника. Потом ткнул пальцем в пострадавшую конечность и полюбопытствовал: — А почему вы, собственно, не можете пользоваться своей ногой, если она уже пару минут, как зажила?
И вот тогда мы все обалдели.
Лайон осторожно наступил на ногу. Постоял. Топнул… и отбросил костыль, вылупившись на моего отца с непередаваемым изумлением:
— А как?..
— Она точно была сломана, — пробормотала обескураженная Хосита. — Я сама чувствовала смещение костей.
— Это только одна из многих способностей солариев, — пояснил, как само собой разумеющееся, Ахаз. — Теперь, когда вы все дееспособны, предлагаю переместиться на то место, о котором упоминала Элли…
— Все равно не пойду, — заупрямился сиятельный, бросая тоскливый взгляд на кусты.
— Да выкопайте ему эти насаждения, — вспылила Айрон, складывая на груди руки, — если уж ему они дороги, как память!
— Что значит «переместиться»? — задал интересующий его вопрос Ингвар, между делом оттягивая меня от отца и заключая в кольцо своих рук, словно боялся отпустить.
— А как это возможно? — не отставал от него Страшилин с маниакальным блеском в узких глазах. — Какова природа этого перемещения?
— Вот сейчас и узнаете, — загадочно сообщил нам мой отец, укрывая всех золотистым светом.
Когда сияние угасло, и мы смогли снова нормально, без солнечных зайчиков в глазах, глядеть по сторонам, то все стояли на той скале, откуда я так старалась сбежать.
И что характерно: ничего не изменилось. Ну, за исключением одной мелочи. Возможно, это и не было такой уж мелочью, но…
— А это что за дерь… хрень? — выдохнула в изумлении Хосита, пока Страшилин себя ощупывал, Лео изучал спуск в надежде вернуться к заветному кусту, а Ингвар пытался размазать меня по себе, переусердствовав в защите.
— Эта «хрень», как ты совсем неизящно выразилась, — с обидой поджал губы Питер, прикрепляя себе на палец портативный анализатор, — универсальный закрепитель, способный выдержать многоградусные температуры и не подверженный длительному воздействию агрессивных сред!
— Да я не про твою замазку, — отмахнулась женщина, осторожно подходя к замурованному входу и ткнула пальцем в светлые пучки, торчавшие вокруг входа. — Я про эти водоросли!
— Это не водоросли, — медленно сказал Ахаз, подходя к скале и внимательно приглядываясь. На его лице сменилась целая гамма чувств: от недоверия к недоумению. После чего он повернулся к Страшилину и сообщил: — Не знаю, как вам это удалось, но вы изобрели то, что способно нас удерживать. А это, — кивнул Ахаз на пучки, — волосы. Именно ими мы улавливаем солнечный свет и накапливаем энергию… — Отец внезапно вспыхнул, рассеялся и исчез.
— Ну хотя бы сейчас понятно, — пробурчала я, с удовольствием прижимаясь к мужу и без особого удовольствия ощущая, как меня пытаются раздавить, — почему мои космы постоянно меняют длину. Непонятно только, почему они меняют цвет…
— Потому что цвет, — внезапно возник рядом Ахаз, и мы с мужем натурально подпрыгнули от неожиданности (только я просто подпрыгнула, а Ингвар с плазмоганом и мной), — показатель уровня твоей энергии. Чем светлее, тем ее меньше. У меня тоже самое, — показал он на свои волосы. — Как только я восстановлюсь после срочного перемещения, они станут черными. И помни, если глаза стали серо–прозрачными, твой уровень энергии смертельно низок.