— То–то, я смотрю, все молчат, — язвительно хмыкнула я, нимало не стесняясь закулисному выговору, — один только за всех языком чешет. Глас народа в действии, или остальные вообще говорить разучились?
— Приглашаю тебя в мой дом, сын Тотоша, не признающий родства! — торжественно выпрямился предводитель, полностью меня игнорируя. И вроде бы я не слышала, чтобы у них на планете процветал шовинизм. Хотя он у них тут не просто процветает, он цветет махровым цветом круглый год без скидок на погодные условия и климат.
— Благодарю, — чуть склонил гордую голову Ингвар, настороженно изучая присутствующих на предмет плохих намерений. Мне хотелось ему сказать, что когда гости неожиданно валятся прямо с неба и прямо на голову, то хороших намерений явно не вызывают.
Но промолчала из чувства самосохранения. Была, правда мысль, показать им всем изящные позы и озвучить лозунги, но не стала развращать нацию. Если им будет нужно, они и сами себя неплохо развратят. Дурное дело — не хитрое, а просто хитро закрученное в замысловатую позу. В которую нас, видимо, и собираются поставить.
— Прошу следовать за мной, — поджал губы предводитель и повернулся к нам спиной, ничуть не сомневаясь, что мы за ним побежим.
А мы его надули. Мы не побежали, а пошли — медленно, вальяжно, вразвалочку. Потому как идти совсем не хотелось. Лично мне так точно.
Седоголовый довел нас до самого большого здания, внешне выглядевшего, как приземистый ангар, и вошел внутрь, не оглядываясь. И чего ему оглядываться, когда между нами и дорогой к спасению стояло как минимум человек сто киртиан, считавшихся одними из лучших бойцов во всей вселенной?
— Надеюсь, — с натугой в голосе, вроде он такой весь из себя гостеприимный, сообщил нам предводитель, — вам здесь будет удобно. — И толкнул одну из многочисленных дверей в коридоре.
Ну, мы не стали сильно сопротивляться и зашли. Ничего так, удобная камера. Вернее, камера со всеми удобствами. Душ, туалет и кровать… большая кровать… ну очень большая кровать… прямо громадный намек на…
— Мы признательны вам, — разжал губы Ингвар, не отрывая глаз от этого откровенного намека на секс, — за оказанное гостеприимство, но хотелось бы узнать на какой срок и на каких условиях вы нам его оказываете.
— Какие могу быть счеты между своими, — прищурился седовласый, показывая рукой в сторону сложенных стопок одежды. — Примите душ, приведите себя в порядок и за трапезой поговорим.
— Надеюсь, что готовить буду не я, — пробормотала я себе под нос, настороженно оглядываясь вокруг и не отлипая от мужа. И вообще, пока мы строевым шагом приближались к месту нашего, как выяснилось, роскошного заключения, я незаметно стащила с пальца обручальное кольцо и спрятала в один из многочисленных карманов комбинезона. Напарница — это же не подразумевается «жена»? Нет?
— Молчи, женщина, — зыркнул на меня предводитель.
Гр–р–р! ОПЯТЬ⁈
Мужчина снова сделал приглашающий жест рукой и молча вышел за дверь, смерив Ингвара испытующим взглядом.
— Молчу–молчу, — злобно пробурчала я и шагнула к стопкам одежды, начиная в них ковыряться.
— Элли, — спустя какое–то время, в течение которого он успел проверить окна (их не было), двери (входная заперта, в душе отсутствовала), кровать (под ней никто с лучевиком не затаился), и периметр (шпионов не обнаружилось), поинтересовался муж, — ты что там ищешь?
— Маску с номером Три Икса Тринадцать–Тринадцать–Тринадцать, — оторвалась я от увлекательного занятия по перетряхиванию барахла и изучения этнических костюмов киртиан, состоящих из широких штанов и короткого кимоно. Нахмурилась и покачала головой: — Поскольку ярому шовинизму я как–то вообще не удивилась.
— Чему? — в недоумении сдвинул черные брови супруг.
— Да всему, — пожала я плечами. — Не находишь, что это дежавю? Осталось только дождаться стука в дверь и окрика, призывающего на уроки послушания…
В дверь постучали. Я выгнула бровь и сложила руки на груди.
— Прошу прошения за то, что прерываю ваш покой, — сунулся к нам с ворохом полотенец молоденький киртианин, — но отец спрашивает, не могли бы вы присоединиться к нему на закате для принятия трапезы и изучения вашего пути?
У Ингвара поднялись обе брови и дернулся уголок губ в ухмылке.
— Почту за честь, — кивнул То–от, отбирая у пацана полотенца. — Надеюсь, к тому моменту вы за нами придете, потому как выйти через закрытую дверь будет проблематично.