В этот самый момент сиятельный, даже особо не напрягаясь, разломал кандалы, сел и открыл глаза. Золотые, как и его вздыбленная шевелюра. Потом втянул ноздрями воздух и заревел:
— ОНА здесь! — вскакивая со своего почетного стола и устремляясь к решетке, которую вынес попутно, опять–таки, даже не заметив. И снова застыл, втягивая ноздрями воздух. — Элли? — Взгляд расфокусированный, как у наркомана. В мою сторону даже не смотрит.
— Приветик, милашка Лео! — кивнула я, на всякий случай отодвигаясь от решетки. Потому что если он и ее уронит, то меня под ней точно похоронит со всеми наилучшими намерениями. — Как поживаешь? Эти мужчинки не слишком к тебе пристают?
По его лицу пробежала рябь.
— Ты! — выбросив руку, Лео поймал одного из совершенно случайно уцелевших экспериментаторов и припечатал его лицом к моей решетке. Видимо, наследнику не понравился внешний вид ученого, и он в ускоренном темпе рихтовал тому морд… физиономи… то есть, культурно выражаясь, делал мужику пластику.
Я чуть не зааплодировала столь похвальным начинаниям. Если бы каждый вивисектор своевременно проходил такую остро необходимую операцию, в мире стало было гораздо светлее и чище.
Нас оглушил рев психованного хищника:
— Где ОНА?!!
— Пока вы еще можете говорить несломанной челюстью, — начала приседать я за медленно сползавшим на пол мужиком с закатывающимися глазами, — не поделитесь секретом, какие дрожжи вы вкатили хлопцу, что его так поперло?
— Сыворотку на основе гормонов валейры, — полуобморочным голосом прошептал яйцегололовый, окончательно окосев и отрубивщись.
— Кр–расавцы! — констатировала я, пока в соседней камере бушевал психующий Ингвар. — Ума палата, а ключ кинули под пресс и переплавили. — Покачала головой: — Чего сразу яду не выпили? Было бы куда гуманней.
— Элли, — опознал меня каким–то чудом сильно изменившийся Лайон, — пошли со мной! Ты поможешь мне найти ЕЕ!
— Да с удовольствием, — заверила я этого вполне симпатичного мутанта с вылезшими генами. Обрывочки комбинезона ему даже шли. Скажем так, было на что посмотреть, но не было чем прикрыть все то, что увеличилось в процессе исследования.
Я про голую грудь, а вы о чем подумали? Ниже я не смотрела из принципа и чтоб муж не нервничал.
— Пошли, — протянул мне бочкообразную руку, с трудом пролезшую через решетку, монстр Лео.
— Не могу, — пожала я плечами, вставая на ноги и отодвигаясь от него. — Тут препятствие…
Сиятельный раздвинул толстые железные прутья решетки, как два ивовых прутика, и рыкнул, приглашая на выход.
Глава 18
— Тут препятствие, говорю! — Я повысила голос и упрямо мотнула головой, тыкая пальцем в боковую стенку: — Без Ингвара даже шага не сделаю!
— Уходи отсюда! — орали из соседней камеры. — Я тебя в порошок сотру, сиятельный, если ее обидишь!
В этот знаменательный момент освобождения к нам вломились два тех самых охранника, которые неплохо отдохнули на полу в обеденном зале. Прямо как доисторические нинзя. Все в черном, лица измазаны темным, ручки хаотично двигаются, ножки полусогнуты. Ну надо бы еще нинзистее, да уж просто некуда.
Мое сердце бешено заколотилось: неужели киллеры по душу мужа? А у него и оружия-то никакого нет. Скар даже увернуться неспособен, поскольку прикован к стене и жестко зафиксирован.
И тут два этих спасателя узрели в соседней камере Ингвара То–ота и мгновенно плюхнулись на одно колено, начав что–то быстро–быстро лопотать на старокиртианском.
Вот мне интересно, они сами-то поняли, что говорили, или просто напустили дыму для пущего эффекта? И кто в наше время знает их сложный архаичный язык настолько досконально, чтобы разобрать их восторженный шепот в сторону Ингвара. Все, что мне удалось понять — это то, что они клянутся положить свои жизни на освобождение будущего короля.
Собственно, к этому они и приступили, начав трясти решетку. Это они ее выломать хотели или просто любовно пощупать?
— ОНА там! — раздраженно мотнул головой Лайон, не обращая внимания на новые действующие лица. Настоящий мужик — ему море по колено. — ЕЙ плохо, а ты думаешь о чем–то постороннем!
— Это ты думаешь о постороннем… для меня, — набычилась я, не собираясь сдаваться. — А я–то как раз думаю о своем!
— Ладно, — как–то на удивление покладисто сказал Лайон–переросток и все так же легко разогнул прутья всех оставшихся клеток, слегка отодвинув настойчивых спасателей (до противоположной стенки). Заодно порвал цепочки титановых наручников мужа, словно их делали из бумаги. Видимо, чтобы потом не отвлекаться, если мне придет в голову еще кого–то осчастливить свободой. — Свое я понимаю!