— Это же обрушение устоев, — сокрушался сзади нас Гингем. — Наследник трона, женатый непонятно на ком… — Ингвар резво развернулся и показал новую разработку лучевика.
Похвастался, что ли?
— В спутниках — мужик, перекачанный феромонами по самое… — Тут уже повернулась я и похвасталась плазмоганом.
— И вот эта…ням–ням–ням, — подавился слюной Гингем, когда Ингвар попытался пройти мимо меня и объяснить на пальцах противника, что он думает по поводу того, что думает противник. — Будет моей императрицей?.. — но уже тихо–тихо, почти неслышно.
— И что вас, собственно, во мне не устраивает? — не выдержала я. — Рожей не вышла или биография вам моя не по нутру?
— Мне не нравится твоя раса, — отрезал непреклонный Гингем. — Ты не киртианка, и этого вполне достаточно.
— Да почему?!! — вспылила я. — Вам не кажется, что это расизм в чистом виде?
— Хоть в чистом, хоть в грязном, — поджал губы дядя. — А все равно ничего не изменится. Ты не сможешь перевести его через Мост Душ, когда придет время, а он тебя не оставит, если уж связал себя клятвой. Если только не согласится взять подставную Императрицу. А что?!! — воодушевился мужчина. — Это выход! Ты для жизни, она для трона! И все счастливы.
— Кроме Ингвара и меня, — заметила я, раздумывая, что столько лет муж жил без родственников и нефиг начинать, все равно добром не кончится.
— Зря отказываешься, — покосился на меня Гингем. — Ты же многого не понимаешь в нашей культуре. Вот, например, ты знаешь для чего нужны марахи?
— Для защиты? — предположила я. И действительно, я и раньше видела парные кинжалы в волосах у киртианцев, но ни разу не задавалась мыслью — а зачем они нужны?
— Для защиты, — фыркнул мужчина, показывая всем видом, что я спорола очевидную глупость, — у нас есть способности и другое оружие. Марахи нужны для того, чтобы не прервалась линия крови. Если умирает мужчина, особенно последний в кровной линии, то он не сможет переродиться, если не перейдет Мост Душ, а перевести его сможет лишь его спутница…
— А если у него нет спутницы? — хлопнула я ресницами. — Тогда кто его переведет?
— Сам перейдет, — заверил меня Гингем. — Условие предусматривается только для женатых. Если его спутница слаба духом и неспособна соединить свою и его душу и перейти через Мост, то зачем такому мужчине перерождаться? Чтобы плодить слабое потомство?
Хрясь! Бум! Хлоп! Хрясь!
— Слушай, — поделилась я с То–отом, отвлекая его от незапланированного убийства подданного, — и чего ты его раньше в виде тарана не использовал? Смотри, сколько пользы!
— И смотри, сколько повреждений, — ткнул в сторону громадной дыры в стене муж. — Хотя… если на территории противника, то это допустимо.
— Мы на территории Кирты, — возразил уже пришедший в себя седоголовый, прекращая рвать эти самые волосы. — И все эти разрушения… чисто теоретически… восстанавливать твоим будущим подданным.
— А чего это вы ему тыкаете? — задала я давно интересующий меня вопрос. — Как–то не очень вежливо, особенно, если вы считаете его своим императором. И не по протоколу.
— Я считаю его императором Кирты, — надулся Гингем. — Разумеется, для того, чтобы помыкать мной одним, этот статус абсолютно не нужен. И ты, конечно, права, но очень трудно говорить человеку «вы», если в детстве подтирал его задницу!
— О–па! — развернулась я к лисомордому всем корпусом. — А с этого момента поподробнее, пожалуйста!
— В подробностях, как я это делал? — прищурился на меня вредный Гингем. — Запах описывать?
— Нет, — поморщилась я. — Меня интересует, почему вы это делали.
— А ты бы не меняла подгузники своему родному племяннику? — поднял брови мужчина. — Особенно, если моя сестра, его мать, вручала мне его с наказом заботиться и оберегать, пока она с мужем участвовала в необходимых церемониях. Вот я и оберегал от покраснений попки и отвратного запаха.
— Ингвар! — выдохнула я, переварив информацию. — Это твой дядя со стороны матери!
— Я знаю, — абсолютно невозмутимо ответил муж, заглядывая за угол. Вынырнул: — Но это ничего не меняет. — И снова занялся наблюдением.
— Как это ничего не меняет⁈ — попытался подать голос дядюшка. — Да я…
Йен еще раз обернулся. Насмешливо блеснул глазами:
— Хотя насчет пеленок, памперсов и попки — наглая ложь. У наследника императора было множество приставленных служанок и нянек, и дядя даже пальцем к нему для такого дела никогда не прикасался, да ему бы никто и не доверил… Ниже маркизы по статусу к августейшему телу никого не подпускали, а всем прочим к наследнику приближаться было категорически запрещено.