— Если разумный, то обязательно должен всеми силами продлевать собственное существование?
— Но в том чтобы погибнуть на пустом месте не предприняв даже единственной элементарной попытки к спасению — нет никакого «разума».
— А если не было выхода? В принципе не было.
— Чушь — отрезал Денис: — Я готов с ходу предложить десяток стратегий ведущих к пусть не слишком комфортной, но достаточно долгой жизни используя только ресурсы промышленного комплекса. А уж искусственный разум, априорный гений, должен придумать сотни, если не тысячи стратегий. Однако он не сумел придумать ни одной.
— Или не захотел следовать ей. Согласись, разница есть.
— Если придумал, но не захотел следовать, то вдвойне дурак — сказал Денис и тем самым закончил спор.
Ира энергично кивнула, словно расписываясь под всем сказанным энергетиком.
— Антон Романович — заметила Аня: — Почему вы улыбаетесь?
— Пустое.
— Вам есть, что добавить по нашему мысленному эксперименту?
— Вообще-то есть, если вы захотите слушать.
— Конечно захотим, рассказывайте капитан.
— Насколько я помню, современная кибернетика измеряет разумность как способность объекта добиваться заранее поставленных целей в ситуации, не поддающейся прямому анализу и не имеющей аналогов в прошлом опыте?
— В целом так — подтвердила Ирина и виновато добавила: — Мы совсем недавно начали интересоваться вопросом «разумности».
Следуя за людьми, Бонделей заглянул в столовую. Аня поманила его пальцем, но робот не захотел заходить и остался снаружи, наблюдать за тем как люди работают. Что взять с убого!
— Соответственно этому определению и люди не всегда ведут себя разумно — задумчиво продолжил капитан.
— Конечно! — воскликнула Ира: — Большую часть жизни человек проводит в одних и тех же ситуациях, меняются декорации, но сцена всё та же. Пока не сталкиваешься с новым, думать, особенно, не нужно.
— Собственно следует, что девяносто пять процентов времени человек не пользуется разумом.
— Это вы загнули — отметил Денис: — Нормальный человек постоянно учится и стремится узнавать новое. Процентов шестьдесят от силы, а если не считать время на сон, то не больше тридцати.
— Хорошо легко согласился Антон Романович: — Но как часто человек поступает во вред себе? Это словно мания какая-то. Возьмём для примера тех же инженеров. Их убил не Меркурий, а отсутствие надежды на будущее.
— Не надо брать инженеров — тихо попросила Снежинская.
— Прости Аня, я для примера.
— И для примера не надо.
Космонавты помолчали.
— Я только хочу сказать, что оставленные корпорацией могли прожить дольше на год или, если бы не отдавали все силы добыче энергнума, на пять лет или ещё больше. Если люди, чей разум признаётся априори, не смогли выжить, то разве корректно оценивать «разумность» искусственного интеллекта только на том основании, что он не захотел выживать любой ценой. Как и люди.
— Они умерли потому, что им незачем стало жить — сказала Ира. Сказала шёпотом. Не специально, так просто получилось — на миг перехватило горло.
— А зачем жить искусственному интеллекту? — спросил капитан.
Кибернетик не нашла ответа.
— Может быть следует спросить у него самого? — предложил Денис: — Когда изобретем.
— У новорождённого ребёнка нет собственных целей. Явно или неявно ему их задают родители. И только когда-нибудь потом…
— Смотрите! — воскликнула Аня.
Они оглянулись. Построенный человеком из древнего мира, на переломе эпох, названный в честь кота Бонделея, робот неловко пытался возить манипуляторами по влажному полу явно не до конца понимая чего он этим хочет достичь.
Взвизгнув от восторга, девушки немедленно обозвали его милашкой. Аня всунула в манипулятор тряпку и подтащила ведро, а Ира тут же принялась учить Бонделея собирать в него воду. Сначала он опрокинул ведро. Потом порвал тряпку, задумчиво посмотрел на два неравных куска и пока люди смеялись, самостоятельно догадался взять в каждый манипулятор по тряпке, обмакнуть в остатки воды, выжать в ведро и снова. Бонделею не было необходимости перекручивать ткань жгутом, чтобы выжать. Он вполне мог сделать это и одним манипулятором.
Вытерев выступившие от смеха слёзы. Причём вытерев мокрыми руками, вдобавок грязными — замаралась обнимая невозмутимого Бонделея. Другими словами размазав по щекам серые полосы, Ира сказала: — Между прочим это ничего не доказывает. Любой старшекурсник вырастит схему способную к повторению простейших действий за учителем. Бонделей милашка, но наши строительные роботы втрое умнее его. Дайте мне шесть дней и я соберу многофункционального конструкта, по сравнению с которым Боня будет казаться несмышлёнышем. И всё равно мой конструкт, даже по самым слабым критериям, не сможет считаться разумным. Увы!