Решив пошутить, Ира велела вспомогательному конструкту сложить из выброшенных камней узор и теперь, на ровном участке неподалёку от входа, красовалось сложенное из камней схематическое изображение улыбающегося лица. Новые выброшенные камни продолжали укладываться в точечный рисунок, дополняя его.
— Прямо ребёнок — прокомментировал Денис.
Остановив раскалившейся бур, строительные конструкты укрепляли стенки получившегося туннеля, через каждый метр устанавливая п-образные крепежи. Люди наблюдали, смотря их глазами, но не вмешивались. Меркурианские старожилы «Торопливый» и «Основательный» всё делали правильно.
— Сергей — спросила Ира: — Что за историческими исследованиями вы занялись с Сашей?
— Бонделей пожаловался на то, что проходу не даём? — улыбнулся пилот.
— Ходят слухи — неопределённо ответила Ира.
— Исследования громко сказано — самокритично, но не без определённой нотки самодовольства, ответил младший пилот: — Интересно побольше выяснить о тех одиннадцати человек, благодаря вере и надежде которых Земля отправит корабли в первый сверхдальний полёт на десять лет раньше, чем планировали изначально. В том числе о Константине Симоненко. Мы просто собираем известные данные. Расспрашиваем Бонделея…
— Расспрашиваете робота?
— Его воспоминания, постепенно, приходят в порядок. Разговоры значительно ускоряют этот процесс.
Скептически хмыкнув, кибернетик промолчала.
Разгадав её недоверие, пилот сказал: — Зря недооцениваешь Боню. Он словно человек после сложнейшей операции, медленно и трудно приходит в себя. Если сейчас не протянуть ему руку помощи, то, может быть, Бонделей навсегда так и останется бесполезным древним роботом — талисманом первого меркурианского.
— Если протянуть руку — станет титаном мысли? — Иру раздражало, когда неспециалисты начинали рассуждать в её профессиональной области.
— Какой у Бонделея, когда ты его только починила, был индекс интеллекта по стандартной шкале?
— Ниже двадцати шести — ответила Ира: — Индекс обучаемости тринадцать и свободы действий не выше двух десятков.
— Сейчас пятьдесят два, сорок один и тридцать четыре, соответственно.
— Я прогнозировала некоторый рост после окончательного сращивания нейронных сетей.
— Но не такой большой, верно? Знаешь, Ир, иногда бывает, что напряжённо ищешь что-то, а оно оказывается у тебя под самым носом.
— Ещё предложи выдать Бонделею авансом полноценное гражданство как первой и второй «лунам».
— До этого ещё далеко — рассмеялся Сергей: — Но кто знает!
Очнувшись от мыслей, Денис поинтересовался: — Когда вычислительным центрам «Луна1» и «Луна2» выдали гражданство?
— Полмесяца назад — с удовольствием объяснил временно ссаженный с тёмных небес на раскалённую землю пилот: — Московский совет кибернетиков постановил, что сложность двух самых мощных вычислительных центров когда-либо построенных человеком превысила некий, никому до конца непонятный, предел. И теперь их, мол, нельзя просто взять и выключить. Вот и решили юридически закрепить новый статус.
— Так искусственный разум уже построили?
Ира насмешливо фыркнула: — Москва, как всегда, чудит. Взяли и выдали гражданство авансом, в надежде на будущее. Только подумайте: гражданство авансом!
— Что за скептицизм, товарищ Горохова. Я полагал вас романтиком.
— Не хочу быть бесплодным мечтателем.
— Говорят, вы собираетесь реанимировать остальных древних роботов?
— Может быть… — проворчала кибернетик ещё не до конца успокоившись после возмутительных мыслей о выданном авансом гражданстве. Это же надо было придумать! Вот возьмёт «Луна1» и потребует оплаченный энергией и техобслуживанием отпуск. Теперь может, право на отдых закреплено за каждым человеком, а человек и гражданин, в правовом смысле, синонимы. А что произойдёт, если какая-нибудь «Луна» будет выдвинута в качестве народного депутата в совет регионального уровня? Почему бы и нет: общественная польза от работы сверхомщных вычислительных центров явно больше, чем от труда многих рядовых граждан. Выдвинуть вычислительный центр может, смеха ради, обслуживающий его персонал. Вот и получится электронный депутат. Москва всегда была немного сумасшедшей. Но выдавать гражданство авансом, на основании непонятного предела сложности, в надежде не мытьём так катаньем получить искусственный разум хотя бы на словах — Ира оставалась категорически несогласной. К сожалению, она не входила в московский совет кибернетиков, но гневное протестное письмо она туда, можете быть уверены, напишет. Сразу, как только немного успокоится и всё тщательно взвесит.