Действие это было выходящее за рамки разумного и бессмысленное, ибо Джон Годдард являлся тем самым францисканцем, который в 1470 году, когда Уорвик с Кларенсом прибыли свергать Эдварда с трона, назвал Генри Шестого истинным королем Англии.
После того, как заявления о невиновности были зачитаны перед изумленным Советом, Кларенс принялся собирать вокруг себя людей. Он провозгласил, что король не только незаконнорожденный, но еще и использует черную магию и уже планировал отравить его, своего единоутробного брата Джорджа Кларенса, ибо тот чересчур много знает. Герцог направился в Кембриджшир и во всеуслышание произнес на рыночной площади, что у действующего монарха нет прав на трон и что, если народ сплотится вокруг Его Милости, то вскоре получит истинного короля, а самозванца сместит.
Население слушало Кларенса, открыв рты. С какой стати им восставать против государя, принесшего стране процветание и благоденствие, которыми так давно не наслаждались. Выступления Его Милости волновали кровь, несколько горячих голов даже к нему присоединились, но и они решили не оставаться с мятежным герцогом.
Тем временем в Виндзоре Эдвард получил о случившемся известия. Король вернулся в Лондон и созвал Парламент по вопросу вынесения против брата обвинения в государственной измене.
Его Величество высказался с исчерпывающими красноречием и печалью. Все они вспомнят при желании, что король всегда проявлял к врагам, совершившим чудовищные измены, замечательное великодушие. Но милосердие Эдварда не снискало достойной награды. Теперь для него готовится еще более зловещий и, можно признать, противоестественный заговор.
'На меня поднял руку мой собственный единокровный брат. Превосходя в этом остальных, он обязан мне любовью и верностью. Я осыпал его самыми щедрыми дарами, благами и владениями, однако, Джордж замыслил интригу, дабы погубить как меня, так и мою семью. Герцог Кларенс разослал своих слуг по стране, - рассказывать людям, что суд над Томасом Бардеттом был произведен несправедливо. Он объявил, что я родился вне брака, и сейчас держит при себе документ совершенного в 1470 году соглашения. В этом документе утверждается, - в случае смерти Генри Шестого без наследников кровного порядка, следующим королем следует стать Его Милости герцогу Кларенсу. Господа', - продолжил Эдвард, - 'вы видите, в насколько затруднительном положении я нахожусь. Мне приходилось многократно прощать моего брата, герцога, но он опять и опять насмехается над предлагаемой мной дружбой. В данную минуту я думаю о безопасности королевства и полагаю, что мой брат представляет для нас опасность. Поэтому я прошу вас вынести ему обвинение в государственной измене и лишить всех имений и собственности, пожалованных ранее короной'.
Никто не выступил против выдвинутых монархом обвинений, в следствии чего герцог Кларенс подвергся задержанию. Он с горячностью предложил уладить дело единственным сражением, но Эдвард демонстративно пропустил это мимо ушей. Не нашлось ни одного человека, кто вышел бы на защиту герцога или же показал бы, что королевское требование не встретило единодушного согласия.
Управляющий Англией, герцог Бекингем, провозгласил утверждение смертного приговора, и Его Милость герцог Кларенс был препровожден в стены Тауэрской крепости.
Джордж оказался под замком, а Эдвард, тем временем, счел сложившиеся положение чересчур сложным для окончательного решения. Герцог Кларенс получил смертный приговор, и он, несомненно, был виновен, тем не менее, все же приходился Эдварду братом. Память монарха искрила от воспоминаний о ярком и непосредственном маленьком мальчике. В юности Джордж славился привлекательностью, только потом он предался обезобразившим его распутству и особенно тяжело сказавшейся выпивке. В нем поражало некое неотразимое обаяние. Да, Кларенс проявлял дикую невоздержанность и безрассудство, говорил все, что только приходило ему на ум, не взвешивая последствий. Но Эдвард любил этого мальчика. Он всегда знал о безукоризненности Ричарда, но очарованием пленял лишь Джордж, только средний брат обладал силой привлекать к себе людей, которой, однако в значительно большей степени, мог похвастаться лишь Эдвард. Разумеется, король больше любил Ричарда, - тот восхищался старшим братом, а Эдвард быстро осознал, насколько младший предан и достоин доверия. Но верность Ричарда не означала, что монарх не любил Джорджа. Узы взаимной поддержки связывали всю семью. Так как же отдать приказ о казни родного брата? При этом проявить слабину и не решиться на данный шаг значило ввергнуть государство в катастрофу. Наслаждаясь жизнью в полную меру и расплескивая силы на все доступное ему расстояние, Эдвард поверить не мог, что что-то пойдет не так. Но если его настигнет смерть? Кто знает, в тот или в другой день прозвучит ее зов? Король оставит после себя юного сына, а с ним и младшего...что с ним случится, предъяви Кларенс претензии на трон, объявив, что Эдвард - незаконнорожденный? Нет, Его Милость герцог Джордж Кларенс должен умереть. Необходимо собрать волю в кулак. Забыть, что это - родной брат, помнить, что перед тобой предатель.