Морриган усмехнулась ей в спину. Слова Махи о том, зачем ей были нужны жители Небесной империи, ни о чем не сказали богине войны, но она уверилась в своем решении ни в коем случае не отдавать небожителей Махе. Она отметила про себя, что нужно узнать о том самом ритуале. Богиня войны не помнила, чтобы об этом упоминалось в священных книгах Туата де Данаан, которые она читала, но Морриган не была в этом уверена. Одно оставалось ясным, вся эта затея Махи не приведет ни к чему хорошему, следовало ее остановить
Мысли Морриган носились по кругу, как табун лошадей, который спугнула стая волков. Богиня войны тряхнула головой, стараясь избавиться от этого непреходящего беспокойства. Она понимала, что не может сейчас разобраться в том, что происходит. Оставалось искать информацию и охранять гостей из Небесной империи. Большего ей на ум пока не приходило, несмотря на весь ее стратегический гений.
– Проклятая Маха, – процедила сквозь зубы Морриган ставшую уже привычной фразу. – Не сиделось тебе спокойно на своих болотах. Солаш Гэлей!
Жемчужно-серый жеребец поднял голову, навострил уши и внимательно посмотрел в ее сторону. Он сделал пару шагов ей навстречу и замер, прядая ушами и наблюдая, как она спешит к нему через поляну, вызывая каждым шагом голубоватые вспышки охранного контура, отражавшиеся в вышивке ее платья. Обратная дорога через поляну, где стоял Трен Тобар, всегда была легче, чем к нему. Он словно сам выпихивал пришельца прочь. Последние пару ярдов Морриган буквально пробежала, взлетая с ходу в седло.
– Ну, ничего, – пробормотала она себе под нос, направляя Солаш Гэлея легкой рысью через рощу Нарт. – Я с тобой справлюсь. Не в первый, но, боюсь, и не в последний раз.
Солаш Гэлей кивнул головой, словно соглашаясь со своей хозяйкой, для убедительности он еще и тихонько заржал. Зайдя под сень вековых дубов, он сам перешел на шаг, словно понимая, насколько здесь опасно. Копыта почти бесшумно ступали по лесной тропе, покрытой утоптанной травой, старательно обходя особенно крупные кочки и ветки. Морриган периодически задумывалась о том, кто прокладывает эти тропы в таких запретных лесах, но в том, что тут прошло множество ног, богиня войны не сомневалась. Но сейчас она не обращала внимания на происходящее вокруг, погруженная в свои мысли, поэтому Солаш Гэлей сам перешел на короткий галоп, постепенно набирая скорость, стоило только роще Нарт оказаться за его спиной. Деревья зашелестели листвой, громко и отчетливо, словно прощаясь с Морриган, столь редко посещавшей Трен Тобар. Но та не обратила на них внимания, оставаясь в плену своих мыслей.
Впереди замаячили крепостные стены Алехт Милаты, по которым скользили золотистые лучи солнца, высекая из камня искры. Солаш Гэлей помчался карьером. Только услышав гулкий стук копыт по подъемному мосту и увидев тень барбакана, Морриган очнулась от той задумчивости, в которой пребывала весь путь домой. Она резко осадила Солаш Гэлея и огляделась по сторонам. В Алехт Милате кипела повседневная суета: со стороны ристалища доносились звуки тренировки, с кухни летели отголоски отповеди Мары и запахи, заставившие буквально захлебнуться слюнями, из окон главного зала лилась странная, по-кошачьи мяукающая музыка. Богиня войны перекинула ногу через голову лошади и легко соскользнула на землю. На долю секунды она замерла в нерешительности, определяясь с направлением: главный зал и музыка или ристалище и искусство боя на мечах. Но лишь на секунду. Подхватив длинные юбки, она поспешила к ристалищу. Требовалось восстановить равновесие в мыслях и душе, которое поколебал разговор с Махой. Звук сталкивавшихся в воздухе мечей казался в такой ситуации настоящей музыкой для ушей Морриган.
С каждым шагом запах металла становился все отчетливее, а звук ударявшихся друг о друга клинков все отчетливее, словно она стояла рядом со сражающимися. Морриган блаженно улыбнулась, наслаждаясь этой приятной ее сердцу музыкой. Клинки сталкивались, резкий лязг и мелодичный звон плыли в воздухе, отзываясь в ее сердце. Казалось, что сам воздух взрывается от каждого отрабатываемого воинами удара или блока.