Морриган сделала глоток из золотого кубка и внимательно посмотрела на своих гостей из Небесной империи. Ее губы тронула легкая улыбка. Мужчины невольно улыбнулись в ответ, почувствовав какую-то теплоту, исходящую от богини войны.
– Что ж, это был очень трудный день и вечер, а я давно не подпитывалась энергией, так что пора отдыхать. Поговорим завтра, заодно подумаем, как решить вашу проблему, или хотя бы с какой стороны к ней подступиться. Я хочу, наконец, выбраться из этих доспехов и смыть с себя запах боя.
Она поднялась на ноги и направилась к двери, оставляя их в недоумении. Морриган была порывиста, горда, величественна и непредсказуема. Истинная богиня войны. Переступив порог залы, она махнула рукой, и к небожителям направилась служанка, тут же предложившая проводить их в приготовленные для них комнаты. Это и правда был долгий и трудный вечер. Гуань-ди словно почувствовал всю ту усталость, что накопилась в нем за этот странный и безумный бой. Теперь в его голове осталась только одна мысль: добраться до кровати.
Глава вторая
Морриган проснулась от ласкового теплого прикосновения, которое ощущалось на щеке. Не открывая глаз, она вздохнула и перевернулась на другой бок, стараясь отвоевать у солнца еще несколько мгновений безмятежного сна. Солнечный зайчик упорно переполз на ее плечо, принимаясь нещадно нагревать открытый участок кожи. Богиня войны малодушно натянула на голову одеяло, отчаянно пытаясь спрятаться от настырных солнечных лучей. Но они продолжали свою миссию, перебравшись на выглянувшие наружу пятки. Поворочавшись еще какое-то время, Морриган, наконец, сдалась, признавая полную и безоговорочную капитуляцию.
– Надо высказать свое возмущение Беленусу, – выдохнула богиня.
Спорить с утренним светилом было бесполезно, оно не умело сдаваться и имело преимущество в этом бою, да и в войне тоже. Морриган вздохнула и открыла глаза, тут же зажмурившись от яркого света. Утро выдалось особенно ясным и солнечным. Открыв глаза снова, богиня войны вытянула вперед руку, растопырив пальцы и разглядывая их. Но вечно валяться в постели она не могла, и Морриган нехотя откинула одеяло, вылезая из кровати. Когда ее ноги коснулись пола, она осознала, что вчера на нее навалилась особая усталость, и она упала на постель, лишь сняв доспехи. Война с Неблагим двором высасывала силы с невероятной скоростью.
Теплая вода, с непривычки обжигая, полилась ей на спину, стоило только Морриган ступить в очерченную дорогим черным с золотом мрамором зону: Луг и Гоибниу были прекрасным творческим тандемом. Теперь у нее в замке были небольшие водопады с теплой водой, которые позволяли смыть с себя запах боя и усталость, а иногда и просто постоять под струями воды для удовольствия. Успокаивающий запах трав и вишни, которую высадил в ее саду Нуаду, разлился по небольшой комнате, облицованной белым италийским мрамором. От воды исходил яркий аромат роз. По тонкой белой коже Морриган скользила вода, мыльная пена и солнечные лучи, проникавшие через узкое окошко, расположенное почти под потолком. Смешиваясь с горячим воздухом в ванной комнате, уличная прохлада создавала комфортную атмосферу. Морриган наслаждалась каждым мгновением, не желая выходить в рутину обычного дня в Алехт Милате.
Незаметно для себя она погрузилась в мир грез наяву, ощутив себя верхом на Солаш Гэлее, летящей навстречу ветру, свободной и легкой, словно перо из воронова крыла. И только появление молоденькой служанки, которая начала ходить по комнате, собирая разбросанные по полу детали доспеха, вырвало Морриган из блаженства, подаренного утренним омовением, ввергнув в холодную реальность. Грезы в голове сменились назойливой мыслью: «Что же мне делать с этим подарком Судьбы, что свалился мне на голову?» Она вздохнула, подалась назад, завернулась в широкий кусок белого льна и тряхнула головой, откидывая назад волосы. Мягко ступая по устилавшим пол спальни мехам, она направилась к окну, зябко поведя плечами.